Душераздирающую сцену нарушает вторжение другой медицинской тетки. Та с силой вталкивает в кабинет субтильного врача со стрелками-усиками в стилистике индийского фильма. На написано — хирург Азизов. Товарищ Азизов, видимо, всю жизнь практиковал в горном ауле — по-русски понимает плохо. Тетки орут хором — выписал кому-то аж на четырнадцать дней! Носитель усиков трогательно, втянутой в плечи головой и ужимками Чарли Чаплина, оправдывается, что переломы срастаются долго. Его заставляют выдрать из карты лист и переписать правильно — не понимает. Заведующая мечет молнии и пишет все сама.
После горного орла я кажусь ей уже не такой тупой и вредоносной, поэтому она разрешает сбегать за участковой и выслушать ее подтверждение, что отец не встает. После чего доверенность нехотя подписывает. По ту сторону двери — народная гуща, запах беды, потертые старухи с какими-то вороньими гнездами на головах и вечным жужжанием о нищете. Нет, есть один молодой человек — этот на глазах у всех зачем-то меняет носки, надевая их наизнанку. Заодно нюхает ботинок. О, мама !
На волю, на волю! На улице весна. Толстая баба, охая и балансируя на балконе, моет стекла, две другие сочувствуют снизу.
— Ничего, крепись, — говорят они, — это господь женщине так на роду положил, тяжелую работу!
Но доверенность я все-таки получила! Убив всего два дня! Когда эпопея закончится, я произведу нехитрую калькуляцию и оповещу весь свет, сколько государство сэкономило за год на одном только инвалиде. Я жить хочу! гулять! сочинять! папеньку из ложечки кормить! а не тратить время на их чиновничьи ! Пепел стучит в мое сердце!
И насчет мытья окон. Впервые в жизни на это нет никаких сил. Аню просить как-то неудобно — все же медработник. предложила казашку Жанну. Пока милая интеллигентная женщина возится с ведром и тряпками, чувствую неловкость. Не похожа она на уборщицу. Спросила. Так и думала — искусствовед! Институт разогнали, работы нет, приехала сюда с дочерью, очень удачно девочку устроила, продавщицей , сама в кафе посуду мыла, пока кафе не перешло к другому хозяину, и он всех уволил, взял своих, а вот теперь убираю в квартирах.
Господи, какие все бедные!
Выбила отцу первую группу инвалидности — здравствуй, новенькая «розовая бумажка»! К этому моменту хотелось купить снайперскую винтовку и выучиться на . Но бумажку дали! И я наивно подумала, что бег с препятствиями уже позади. Однако после сегодняшних визитов в три конторы по соцзащите хочется
