Место для дополнительного размещения было выбрано командованием не случайно. Во-первых, командование 7 ГИАП сумело убедить вышестоящее начальство в целесообразности увеличения штатов технического персонала. Это позволяло готовить технику и проводить ее ротацию при выработке ресурса гораздо быстрее. Олег в прошлой жизни с этим, естественно, не сталкивался, но где-то вычитал в свое время, а теперь вспомнил. Во-вторых, уже безо всякой подсказки со стороны Олег Петрович добился разрешения на увеличение штата роты охраны, она состояла из шести взводов, не считая взвода осназа. В-третьих, 7 ГИАП была в качестве еще одного эксперимента придана специальная рота радиоразведки, которая обслуживала «Пегматит» и станции радиоразведки. Командующий ВВС фронта генерал-майор Остряков Николай Алексеевич часто бывал у них в полку. Когда Северов увидел его в первый раз, он был очень сильно удивлен. Олег точно помнил, что Остряков погиб в Севастополе в 1942 году, находясь в должности командующего ВВС Черноморского флота. Он осторожно расспросил Бармина и выяснил, что генерал был отозван из Севастополя в начале года. Все обороняющие Севастополь испытывали колоссальные нервные перегрузки, что для летного состава чревато небоевыми потерями. Остряков предложил организовать дом отдыха, где летчики могли бы в течение небольшого времени немного отдохнуть. Идея была очень здравой, но оказался рядом очередной работник товарища Мехлиса, который, как водится, ничего не понял, кроме того, что кто-то решил в такой напряженный момент отдыхать вместо совершения героических подвигов. Доложил Мехлису, тот раздул кадило. Октябрьский защищать своего командующего ВВС почему-то не стал. Острякова выдернули в Москву, где начали мотать нервы, пока его себе не выпросил командующий Брянским фронтом. Желания Николая Алексеевича никто не спрашивал, но он был очень рад оказаться снова в строю, а не оправдывающимся неизвестно в чем. А когда увидел, как работает командование фронта, какая техника поступает на вооружение, жалеть и вовсе перестал. Хотя признавался, что по морю скучает и волнуется за Севастополь. А Северов, услышав об Острякове, размышлял о превратностях судьбы. В его прошлой жизни: Петровский погиб, Лестев погиб, Снегов попал в плен, Лукин попал в плен, Остряков погиб. И все эти люди собрались вместе и руководят фронтом, и как руководят! Удивительно это все!
Между тем драка в воздухе становилась все более напряженной. Немцы подтягивали силы. С раздракониванием ударной группировки своей 4-й армии они, похоже, смирились. Сделать там уже ничего было нельзя, поэтому авиация стала плотнее работать над районом наступления 2-й армии барона Вейхса. Впрочем, можно было предположить, что силы у немцев на исходе. В частях, переброшенных с других участков или с Запада, встречались даже «Эмили».
