De plus il m'avait aussi marqué que son intention était de revenir l'été, et l'on m'a chargé de l'en détourner, sans cependant [le] lui dire ouvertement, voilà pourquoi la dernière phrase de ma lettre, enfin si elle ne remplissait pas son but ou si tu la trouvais mal écrite, tu me feras plaisir en l'écrivant toi-même, chose que tu peux faire très facilement car il n'a jamais vu une ligne de mon écriture; quoiqu'il m'eût écrit très souvent pour savoir le résultat de mes démarches, moi j'ai toujours fait les réponses verbalement. J'ai trouvé cela plus prudent.
Mes chemises n'arrivent pas et Dieu sait quand je les aurai. Gevers a une pièce de toile qu'il veut me vendre au prix coûtant. Je ne sais pas si je dois la prendre ou non. J'attends ton conseil: en attendant le bruit court qu'il veut se marier, qu'il en a au moins fait la demande. Je ne sais pas encore quelle est la malheureuse, mais j'espère que de plus grandes informations me mettront sur les traces.
Adieu mon cher, je t'embrasse comme je t'aime.
d'Anthès
Петербург, 6 января 1836
Мой драгоценный друг, я тоже спешу сказать тебе, сколько счастья доставило мне твоё письмо от 24-го: я же знал, что Король[125]не станет противиться твоей просьбе, но думал, что это причинит больше препятствий и хлопот, и мысль о том была мне тягостна, поскольку дело это оказывалось для тебя ещё одним поводом для огорчений и беспокойств ради моего счастья. Меж тем уже скоро наступит для тебя пора отдыхать да любоваться, как я стараюсь быть достоин всех твоих благодеяний; однако будь вполне уверен, мне ничуть не нужен был королевский указ, чтобы не расставаться с тобою и посвятить всё своё существование тебе — олицетворению того, что есть самого доброго в мире и что я люблю более всего, да, более всего, теперь я могу так написать, раз ты в Париже и я не рискую, что ты где-нибудь забудешь или обронишь письмо, ведь в Сульце есть люди, которых это огорчило бы, а, находясь на вершине счастия, не следует забывать об остальном мире. Однако нежность — чувство, столь неотрывно сопутствующее благодарности, и оттого я люблю тебя больше, чем всех своих родственников вместе, и не могу долее откладывать это признание. Может быть, нехорошо обнаруживать подобные чувства, но что поделаешь, никогда не умел я владеть собою, даже в самых обычных обстоятельствах, как же ты хочешь, чтобы я устоял перед желанием дать тебе прочесть всю глубину своего сердца, где нет и никогда не будет ничего тайного от тебя, даже того, что дурно, — ты ведь добр и снисходителен, и я на это полагаюсь, как и на твою дружбу, уж она-то меня не оставит, убеждён, так как никогда в жизни я не сделаю ничего такого, чтобы лишиться её.
