Adieu mon bien bon, je vous embrasse du fond de mon cœur.
Votre tout dévoué
d'Anthès
Je vous en prie, mon cher, envoyez-moi mon linge le plus tôt possible car je n'ai presque plus rien à mettre.
Петербург, 18 августа 1835
Мой драгоценный, не могу не начать своё письмо со сплетен, что ходят о вас и ваших политических планах. Здесь только и говорят о том, как вы хлопочете, чтобы уехать из Петербурга и получить назначение в Вену; я не стал бы писать вам об этом, уверен, это неправда, но всё же вам, наверно, полезно знать об этих слухах, ведь если кое-кто умышляет в этом отношении против вас, милосердней будет с самого начала избавить его от целой кучи демаршей, каковые он может посчитать необходимыми для достижения своей цели.
Тысяча благодарностей за 1500 рублей, которые вы уплатили за меня Стефани[58]. Теперь я признаюсь, что вы сняли у меня камень с сердца, ведь одному Богу ведомо, чего бы я не сделал для исправления этой глупости, для меня было бы просто ужасно запоздать с выполнением обязательств перед этим человеком. Кажется, в предпоследнем письме я уже писал, с какой признательностью принимаю всё, что вы благоволите делать для меня; я не стал много распространяться на этот счёт, так как предпочитаю сказать вам всё это после того, как крепко обниму, когда вы вернётесь в Петербург. Мне так больше по нраву, и сделаю я это столь чистосердечно, что жаль было бы опережать предвкушаемое удовольствие.
Кстати, насчёт столового серебра, что вы заказываете в Англии: у нас в полку есть некто Куракин[59], получивший в наследство от деда великолепную супницу. Он хочет её продать, чтоб заказать вилки, так что продавать будет на вес. Думаю, она вам прекрасно подойдёт, я переговорил об этом с Клейном[60], и он предложил ссудить меня деньгами, чтобы купить её для вас, поскольку Куракин торопится. Однако, признаюсь, принять предложение я не рискнул, ведь цена ей 1200 — 1500 рублей, что, по мне, сумма значительная, поэтому я предпочитаю дождаться вашего согласия; если вы пожелаете, я этим займусь. Что же до денег, предложенных вами на покупку другой лошади, я ими сейчас не воспользуюсь, поскольку моя, хоть я её и совсем заездил, всё же достаточно крепка, чтобы прослужить мне всю зиму до следующих манёвров. Право же, драгоценный мой друг, мне очень стыдно, что с тех пор, как вы стали писать мне, я почти всё время пользуюсь вашей добротой для покрытия лишних расходов, которых легко мог бы избежать; несмотря на всё великодушие, с коим вы немедля предлагаете мне свой кошелёк, я знаю, что вы себя стесняете, и мысль об этом мне тяжела, вы и без того делаете для меня предостаточно.
