Он был молодым ковбоем, новым в этой местности, с наивным взглядом ребенка, который еще не сталкивался с жизнью. Но, кроме наивности, в его глазах было что-то еще. Нежность? Ласка? Мое сердце скакнуло, и я подумала, что возможно, именно он поможет мне в поисках любви. К тому времени я уже достаточно много выпила, и не твердо стояла на ногах, которые, были красивыми и длинными, как и у моей мамы. Многие мужчины сходили от них с ума. Я любила выставлять их на показ, надевая сапоги с высокими каблуками. Так что, немного покачиваясь, я подошла к нему и, как всегда, достала пистолет. Я приставила ствол к его виску. Но ничего сказать не успела. Мне под ноги бросилась кошка и я, от неожиданности, нажала на курок. Его лицо разлетелось в разные стороны. Я закричала от ужаса и потеряла сознание.
Очнулась я в местной тюрьме. Шериф, который не раз оказывался в моей постели, хладнокровно сообщил, что меня повесят. Я в отчаянии кинулась ему в ноги, умоляя пощадить меня, ведь я не хотела убивать этого юношу. Но шериф оттолкнул меня, и сказал, что закон есть закон, и жить мне осталось не долго. Я унижалась, просила, требовала суда, но он был неумолим. Оставив меня лежать на полу, он отправился проверить, как идет сооружение виселицы. Я билась в истерике, не веря, что все это происходит со мной. За то время, что его не было, я сорвала голос, разбила в кровь кулаки и выплакала все глаза. Вернувшись, он с презрением посмотрел на меня, разорвал на груди платье, отвесил мне оплеуху и велел успокоиться. Дав мне глотнуть коньяка, он вывел меня во двор и посадил задом на коня. Так я не могла видеть виселицу, к которой меня везли. Посмотреть на мою казнь собрался весь город. И все мужчины, в том числе и те, кто были моими любовниками, подходили ко мне по очереди и плевали мне в лицо или на грудь. Я молча плакала, не зная, как это остановить, и ждала, холодея внутри, смерти. Я так испугалась, что не могла даже просить Бога о помощи. Но Он, видимо, сам решил вмешаться. Потому что меня не повесили.
Мне развязали руки и велели немедленно убираться из города. И даже дали коня, что бы я могла уехать. Так начались мои скитания по свету. Без гроша в кармане, я прибыла в соседний город, и нанялась официанткой в бар. Там я долго не задержалась, меня выгнали за то, что я выпивала. Мне пришлось перебраться в другой город, и там история повторилась сначала. Мне и в голову не приходило то, что я могу снова заняться охотой или объездом лошадей. Все, что мне нужно было – это бутылка виски, которая помогала мне забыть ту ночь, которая навсегда изменила мою жизнь. Я перестала верить людям. Мне казалось, что каждый может плюнуть в мою Душу, отвергнуть меня, или отправить на смерть. Больше всего я ненавидела того мальчишку, которого убила, за то, что из-за него сломалась моя жизнь. Эта злость была обратной стороной той вины, что съедала меня изнутри. Когда я напивалась, мне мерещилось, что он стоит передо мной, и я рассказываю ему о своей несчастной жизни. Только с ним я делилась своими страданиями. Но, когда опьянение проходило, он растворялся, как сон. А мне так хотелось поговорить с ним, хотя бы раз наяву!
