Проснулись проверились, кушать не стали, лучше перед боем не наедаться, а вдруг ранение в живот.
— Ну что помолимся? — сказал я — и посмотрел на свое войско.
Те не поняли, кому молится у всех свои боги.
Я настоял, что бог один у всех, а вот духи что присматривают за каждым родом разные, но молится нужно не духам а господу единому, основателю земли.
Мои воины знали, я уже рассказал им, что был за кромкой после смерти и очнулся под священным дубом, когда вышел из за кромки.
И если человек, побывавший за кромкой сказал, что бог есть, то он есть. В это время люди еще и не знают наверное, что можно чуть приврать или сочинить что либо, тут все наивные как дети. Типа, а ну поклянись духами своего рода, — "ай, мамой клянусь — ээ", и всё, все верят, как дети.
— Одевайтесь — сказ я и начал натягивать на свой шлем медвежью голову мертвого вождя этого племени и шкуру, шкуру мне нашли поменьше чем была у вождя людоволков, вот это был действительно медвежонок, я заранее пробил в черепе отверстие, чтобы он легко надевался на шлем.
Мои воины по надевали трофейные волчьи шкуры, я осмотрел свое воинство, да реально страшные.
— Ну всё, пошли — скомандовал я — и мы тронулись.
Даже я человек, знающий, куда мы идём и в принципе не ожидающий серьезного сопротивления немножко мандражировал, а какой страх в душе у моего войска, только бы не сбежали, вот позора то будет.
Еще шагов за триста я подал команду на развертывание и как только мы начали разворачиваться в боевой порядок, залаяли собаки. Вот заразы, но уже поздно, мы на рубеже перехода в атаку, я стукнул мечем дважды по умбону щита и мы пошли вперед. Расстояние между щитоносцами было небольшим всего 2 шага, чтобы можно было обходить препятствие и я вытянув руку в сторону скомандовал — "держать линию".
Когда до селения противника оставалось шагов 50 я увидел что-то вроде жиденького частокола, больше напоминающего маленький заборчик от скота. А на жердях этого забора были надеты черепа и засохшие головы. А рядом, в виде икса или буквы "х" стояли жерди с натянутой кожей, человеческой кожей. Кожа сушилась так, как будто недавно разделали обычных зайцев или свиней, но это кожа человеческая, я просто знал об этом, на подкорке головного мозга знал.
Да, "тиха Украинская ночь", почему-то подумал я, и достаточно сильно испугался. Реально так испугался, ведь получается, что мы сами, то ли по глупости командира (то есть меня), то ли по злому умыслу богов, но сами пришли в лапы к людоедам, и бежать уже поздно. Я струхнул, а мои воины просто присели. Головы на заборе, это средство оповещения потенциального противника, о том, что сюда лучше не соватся. И мои недоделанные воины уже реально обосрались.
