— А ты видела, как едят дикари?
— Предполагаю. Доведется встретить Снежного человека — приглядись, как он ест. И сравни с собой.
Вовка решил перевести разговор на другую тему.
— Ты занимаешься радиоделом? — спросил он. — Нет. А ты?
— С третьего класса. Любой приемник разберу и соберу. Даже телевизор могу починить!
— Вы, мальчишки, способнее нас, — вздохнула Сверчкова.
— А как же иначе, — гордо произнес Вовка, обрадованный неожиданным признанием спутницы. — Мы же сильный пол!
— Только слабо учитесь, — усмехнулась Галка.
Так шли они, переговариваясь и подзадоривая друг друга, карабкаясь по тропинке, заваленной мелким щебнем, и осторожно спускаясь с осыпающихся круч, прыгая через сухие толстые ветки и кое-где попадавшиеся лужицы. Они успели вспомнить о том, каким скучным был сбор, посвященный уходу за ногтями, как по просьбе ребят приехавшая к ним в гости балерина трижды танцевала «Кубинскую партизанку», как однажды в плове оказался маленький соменок. Вспомнили они о легенде про Жестокий цветок, которую им рассказывал знаменитый альпинист Владимир Исидорович Карцев. Это была удивительная сказка о цветке, который приносил смерть любому, кто сорвет его, но который мог накормить целую толпу людей, если смельчак, принесший его с вершины горы, жертвовал своей жизнью.
Вовка остановился около большого многоугольного камня, почти сплошь покрытого толстым слоем зеленовато-бурого моха, и задумчиво посмотрел на Галку.
— Как ты думаешь, нам еще придется подниматься?
— Не знаю. Но отсюда я пошла бы сейчас вон к той арче.
Вовка проследил за направлением руки Сверчковой и остановил свой взгляд на довольно высоком дереве, видневшемся шагах в пятидесяти.
— А почему именно туда?
— Сама не знаю. Просто, по-моему, надо идти туда. Понимаешь, мне что-то подсказывает. У тебя так бывает?
— Конечно! Мне всегда кто-то или что-то подсказывает, знаешь, словно шепчет. И я слушаюсь. Просто интересно!
Они пошли в сторону высокой арчи, взявшись за руки и весело переглядываясь. До дерева оставалось не более десяти шагов, когда ребята, едва ступив на кучу сухих веток и листьев, вдруг ощутили, что проваливаются в какую-то яму. Падение было таким неожиданным, что они сначала даже не успели испугаться.
Быть может, они летели несколько секунд.
Возможно, что это длилось минуту.
Не исключено, что падение продолжалось час.
И абсолютно нечего возразить, если выяснится, что время их стремительного движения в пустоте следует измерять годами.
