Дальше в документе говорилось, что Баз был подозреваемым в одном деле о нападении с избиениями и в другом – о похищении.
Мендес протягивает руку через стол, берет фотографию Томаса Блайта и смотрит на нее, обращаясь ко мне:
– В квартире Блайта не нашли следов взлома. Ничто не пропало. При избиении не использовались никакие инструменты или оружие. Повреждения были нанесены кулаками. Энергичные и многочисленные удары человека с огромной физической силой. И, насколько я могу судить, разъяренного.
Ногти. Вдавить. Глубоко в кожу правого предплечья.
Вдавить и держать.
Теперь сильнее.
Я – сила привычки.
– Баз Кабонго – не тот, кем ты считаешь его, Виктор. Он рассчитывал, что ты станешь последователем. Его последователем. Он считает тебя глупым. А я считаю тебя умным. – Голос Мендес звучал глухо и шероховато, словно она говорила со мной по рации из какой-то далекой страны.
Плохая связь с Сингапуром.
Я смотрю на список судимостей База, и мне в глаза бросается одно слово.
– Похищение?
…
…
– Виктор. Коко когда-нибудь говорила о своем отце?
МЭД
– Это тату-салон, – сказал Баз.
Вик сосредоточенно пил газировку, наклоняя банку как-то боком.
– Что?
– «Гостиная». Это тату-салон. Там работает наш друг, это недалеко отсюда. Можем пойти туда, когда закончим есть.
Мы сидели в пабе «Наполеон», у самого дальнего столика в углу, зажатые между бильярдом и дартс. Разговаривали о списке Вика и пили газировку (все, кроме База: он всегда заказывал воду).
Вик примостился рядом с Коко и Зазом, а мы с Базом сидели напротив.
– А я считаю, что надо было пойти в «Белую манну», – сказала Коко.
Это хакенсакское заведение славилось мороженым на вафлях. Одно упоминание ресторана вызывало у меня слюноотделение, как у собаки Павлова. К несчастью для нас, руководство «Белой манны» не слишком терпимо относилось к невинным шалостям. Например, им не нравилось, когда рыжая коротышка воровала с чужих столов картошку фри.
– Лучшие мини-бургеры по эту сторону Миссисипи.
Я приподняла бровь:
– А ты что, была по другую сторону Миссисипи, Коко?
– А мне и не надо. Я же говорю: «Белая манна» лучше всех. И ты сама это знаешь.
– Надо было тебе помнить об этом, когда ты пошла тырить картошку с чужих…
Словно по команде, перед нами появилась тарелка дымящейся картошки с сыром.
– Вот, ребята. Мои знаменитые картофельные ломтики с острым сыром.
Марго Бонапарт была именно такой, как предполагало ее причудливое имя: она в любую погоду носила резиновые сапоги, обтягивающие разноцветные лосины и длинные хвостики (которые больше походили на собачьи уши, чем волосы). Казалось, у нее никогда не иссякнет запас старых футболок с «Битлами». Отец Марго, Хьюберт Бонапарт, владел пабом «Наполеон». Это значило, что весь мир был у ее ног.
