ВИК
Зима не найдет нас здесь.
И никто не найдет. Но в этом и был весь смысл.
Как оказалось, бывший жироуловитель в кухонном полу «Наполеона» вмещал пятерых. Мы сидели лицом друг к другу, прижавшись спинами к стене, друг напротив друга, вытянув ноги на полу в два ряда, как акульи зубы или доска для игры в нарды. Мы сидели, наблюдая друг за другом в мерцающем свете свечи, сложив рюкзаки на колени и даже не пытаясь стряхнуть тяжесть с сердец. Интересно, когда в следующий раз мы так посидим все вместе? И как же странно: я всего неделю знаю их всех. Но больше и не нужно. Я перестал быть гусем с перебитым крылом.
Я стал частью волшебной стаи.
У жироуловителя было по вентиляционному отверстию на противоположных стенах: одно из них раньше вело к стоку в полу. Так сказала Марго, прежде чем запереть нас здесь. Потом она объяснила, что, когда на улице установили новый жироуловитель, тот сток закрыли, чтобы отвести сточные воды к новому уловителю. Второе отверстие вело к старой посудомойке. Ее больше не использовали, но выкинуть как-то руки не доходили. Из этого второго отверстия поступал воздух, которым мы и дышали. Мы уже давно сняли куртки, шапки и перчатки и пару раз сменили друг друга у отверстия.
Кислород: самая суперскаковая лошадь в мире.
– Какое мерзкое место, – сказала Мэд.
Я держал ее за руку, но не слишком крепко: синяки были еще совсем свежими. Настоящая радуга из розовых и голубоватых тонов.
– Ну, не знаю, – сказал я. – Мы сидим в тесном и темном помещении с ограниченным доступом кислорода и минимальными шансами на выживание. Добавь Тома Хэнкса – и чем тебе не космический корабль.
Мэд улыбнулась, и я, как обычно, немножко умер.
– Все еще не могу поверить… – сказала она, моментально стерев улыбку с лица. – Поверить не могу, что мы оставили ее там.
…
– У нас не было выбора, – сказал я.
Она смотрит мне прямо в лицо, словно впервые видит.
– А что, если ее арестуют?
– Не арестуют. Она же совсем старая. Копы подумают то, что подумал бы каждый: она не могла бы этого сделать. Я вот, например, видел это своими глазами – и все равно не совсем верю.
Мэд покачала головой:
– Пожилой возраст, деменция… ничто из этого не снимает с нее подозрений. Джемма не может пойти в тюрьму, Вик. Она там не выживет.
– Мы ее вымыли. А еще она же была в тех варежках. Они ничего не найдут на рогах. Они не станут ее арестовывать, Мэд. Баз прав. План сработает.
Мэд кивает в каком-то дурмане, протягивает руку вниз, достает что-то из кармана и протягивает мне:
