Отец достал из книжного шкафа толстую книжищу «Атлас Российской империи», и они втроем сели разрабатывать маршрут.
Через неделю коляска, запряженная тройкой лошадей, выехала из Петербурга через Московскую заставу.
Путешественники побывали в семи губерниях, увидели много старых русских городов — Новгород, Тверь, Москву, Сергиев-Посад, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Ярославль, Кострому, Суздаль, Владимир; под конец, также на лошадях, отправились они в Тамбовскую губернию к Бабаше, где уже давно их ждали.
Из всего этого путешествия ярче всего запомнились Васе города издали, когда зелень деревьев скрывала убожество и нищету людей и жилищ.
Каждый город чем-то отличался от другого, и каждый был по-своему прекрасен. Вася видел на холмах белые храмы с золотыми куполами, множество куполов, сверкавших на солнце, — настоящее сказочное царство славного Гвидона. Пышные зеленые сады опоясывали холмы, а внизу текла река или плескалось озеро. И гляделись в воду купола, сады, дома…
По просьбе отца Вася зарисовывал особенно приглянувшиеся старинные храмы. Он садился где-нибудь в холодке, внутри церковной ограды, старался уловить легкие, воздушные, уходящие ввысь очертания, тщательно выводил завитки каменной резьбы оконных наличников.
Краски он брал яркие, светлые, чтобы купола пламенем горели на солнце. А нищих на папертях этих великолепных храмов отец не советовал изображать.
— В жизни вокруг нас, — говорил он, — столько скверности, надоело смотреть на нее и воочию.
* * *
После месячного пребывания в Ольшанке вся семья Поленовых вернулась в Петрозаводск.
Наступила зима. Наверное, Вася на новом месте чувствовал бы себя очень одиноким, но ему посчастливилось: в петрозаводской гимназии его заметил и приблизил к себе учитель словесности Иван Петрович Хрущов.
Молодой, восторженный, с длинными темными кудрями, он любил декламировать стихи и гулять с гимназистами по окрестностям города. Юноши были от него без ума; Вася с восторгом рассказывал родителям о любимом учителе.
Как-то теплым весенним вечером повел Иван Петрович троих своих учеников, в том числе и Васю Поленова, на прогулку.
Они сели на берегу Онежского озера, развели костер; учитель неожиданно встал, прислонился к березе, поднял правую руку и произнес нараспев:
Товарищ, верь, взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Здесь, вдали от людей, от гимназического начальства, можно было без опаски декламировать эти, в то время запрещенные стихи Пушкина.
