«И чего они привозят свой детский сад?»
Как-то в один из первых приездов Берзиней мы сидели с ними на террасе, и Франц Францевич рассказывал про свою далекую маленькую Латвию.
— Латыши, литовцы, финны, украинцы и всякие другие, — добродушно забубнил отец. Он был в добром настроении после сытного обеда и хорошего вина. — А, по-моему, раз жили в России, то те же русские. Чуть больше, чуть меньше, но русские.
Отец, видимо, хотел оказать честь нашим гостям, причислив их к русским.
— Ну нет, — возразил Франц Францевич, — маленькие народы достаточно натерпелись в царской тюрьме. Русские…
— Что русские? — ощетинился отец. — Ослабла Россия, так все отрекаются и бегут, как крысы с корабля! Нет уж, не прерывайте, дайте договорить!
«Готово, — решил я, — и с этими знакомыми — игрушки врозь. Отец ставит рекорды по краткости знакомств».
Мама успела отвлечь отца. Она быстро сказала:
— Говорят, полиция напала на след Ставицкого.
— Ставицкого? — повернулся к ней отец. — Чепуха! Полиция сама проводит этого жулика до границы и денег ему даст, чтобы он молчал. Все правительство замешано. Кто ближе к казне, тот и руку в казну. Половина депутатов — жулики!
Жуликов-депутатов и миллионера-авантюриста Ставицкого, скрывшегося после громкого финансового скандала, никто защищать не стал.
После обеда Алька незаметно улизнул: вскочил на велосипед и укатил. Делать было нечего: мыть посуду пришлось мне. Посвистывая, чтобы скрыть досаду, я сунул начатую книгу в карман и отправился на кухню. В подручные мне дали Тильду.
Худенькая, смуглая, темноволосая, с большими черными глазами, она послушно пошла за мной и остановилась в нерешительности посреди кухни.
— Посуду мыть умеете?
— Дома посуду моет Катрин, наша кухарка. — Тильда взглянула на меня и быстро добавила: — Умею.
Бросаю Тильде полотенце и показываю жестом, куда встать, чтобы не мешать. Эта пай-девочка раздражает меня. Она с нескрываемым любопытством следит за тем, как я грею воду и расставляю тазы.
«Вот привязалась. Действительно — детский сад!»
Сбрасываю куртку, развязываю галстук, надеваю кухонный фартук и для полного маскарада повязываю волосы цветастой косынкой. Тильда продолжает внимательно следить за мной. Открываю кран и, брызгая водой, ожесточенно мою посуду мыльной щеткой. Когда Тильда вытерла несколько тарелок, я поднес их к окну.
— Плохо вытерто! Отражаясь от гладкой поверхности, электромагнитные волны должны давать дифракцию!
Тильда молча вытерла еще раз. Теперь я нашел на тарелках «микромоли органических макромолекул».
