Одд и ледяные великаны | страница 19

– Да?

– Мудрец знает, когда следует промолчать. Только глупец сразу выбалтывает все, что знает.

Лис и орел ждали их у догоревшего костра. Одд доел остатки рыбы. Потом медведь спросил:

– И что теперь?

– Отведите меня на край леса, – сказал Одд. – Ждите меня на опушке. К воротам Асгарда я пойду один.

– Почему? – спросил лис.

– Потому что не надо, чтобы ледяные великаны узнали, что вы вернулись, – сказал Одд. – Пока не надо.

Они отправились в путь.

– Так я разбалуюсь и привыкну ездить верхом на медведях, – сказал Одд. Но медведь только хмыкнул.

Великан сложил ладонь чашечкой, поднял Одда повыше, так что тот теперь оказался прямо напротив великанского рта…

На краю леса медведь остановился, и Одд слез на землю. Правой рукой он оперся на костыль, взявшись за него покрепче.

– Ну что ж, – сказал он. – Пожелайте мне удачи. Все-таки благословение богов хоть чего-то да стоит.

– А если ты не вернешься? – спросил лис.

– Вам будет не хуже, чем было до того, как вы встретили меня, – бодро проговорил Одд. – Да и с чего бы мне вдруг не вернуться?

– Тебя могут съесть, – сказал медведь.

Одд моргнул.

– А что… ледяные великаны едят людей?

После короткой заминки лис с медведем ответили одновременно.

– Иногда, – сказал лис.

– Почти никогда, – сказал медведь.

Лис кашлянул и сказал:

– Я бы не стал волноваться. Сколько в тебе того мяса? Всего ничего. Зачем тебя есть? Больше хлопот, чем пользы. – Лис улыбнулся. Его слова не утешили Одда. Мальчик перехватил костыль поудобнее и зашагал, медленно и натужно, к огромной стене, окружающей город богов.

Ветер сдул снег с тропы, и, хотя иногда попадались скользкие участки, идти было легче, чем ожидал Одд.

Здесь, в Асгарде, дни были длиннее. Солнце сверкало на белом небе, точно серебряная монета. Одд подгонял себя вперед, делая по шагу за раз и вспоминая то время, когда шаги давались ему без труда и не надо было задумываться о том, какое это великое чудо – переставлять ноги, отталкиваясь от земли.

Поначалу Одд думал, что стена Асгарда была высотой с человеческий рост, если брать за образец рост высокого взрослого мужчины, и что там была бледная статуя человека, сидящего на валуне, – по крайней мере, ему казалось, что это статуя. Но он подходил ближе, и стена росла ввысь, и бледная статуя тоже росла, и в конце концов Одду пришлось задирать голову, чтобы оглядеть ее всю.

С каждым шагом, приближавшим его к воротам, к этой огромной бледной фигуре на валуне, он ощущал, как становится все холоднее и холоднее.