— Нет, нет… золото на нужно, лучше что-то такое, чтобы родители сразу поняли — со мной все хорошо, это подарок точно от меня. Да…
Кате пришла в голову отличная мысль.
— У меня папа коллекционирует ножи — у него их, кажется, уже штук пятнадцать. Один для рыбалки, другой — для похода в лес за грибами, третий — для разделки мяса, еще несколько для работы по дереву. У меня папа любит вырезать на досках всякие картинки, а потом контур лобзиком выпиливает, выжигает — «рисует» мелкие детали и получается отличная поделка.
Его даже награждали на конкурсе народного творчества. И отец сам любит делать ножи, раз острое лезвие на дороге нашел и приспособил к нему рукоятку, выточил из деревянного бруска, украсил резьбой в виде листвы… дуба.
— Отцу можно передать красивый нож в чехле, если у вас такое найдется…
Веймар усмехнулся про себя: «Видела бы она оружейный склад в подвале, чего там только нет… и мечи и доспехи, а уж сколько различных клинков, любых форм и размеров, и все в отличном состоянии — беречь древнее оружие было в крови у Постанов, мало ли когда придется использовать его и кому потомку… А, вдруг да Воитель родится не хуже прадеда?»
— А вот мамочке…
Катя задумчиво крутила перед собой ложку.
«Может, серебряный столовый сервиз… мама красивую посуду всегда любила, да и подобного барахла в старых замках должно быть навалом… нет, как-то нескромно такие серьезные подарки просить, и сервиз еще к нам доставить надо… а потом и чистить его маме придется… нет, нет, надо что-то поменьше… может, пару золотых ложек — для них, двоих… золото, говорят, уничтожает вредные бактерии…»
— Ваша матушка носит драгоценные камни? Ей нравятся изумруды? Или лучше бриллианты, как вы полагаете?
«Конечно, лучше бриллианты! Наша Зорька будет в полном восторге, когда мамуль придет утром ее подоить, сверкая перстнями…»
— Разве я сказал что-то смешное?
Веймар снова был раздосадован, кажется, впервые за свою уже долгую жизнь ему вдруг захотелось знать, какие мысли бродят в симпатичной женской головке, отчего Катарина улыбается сейчас, чуть опустив ресницы и поглаживая скатерть на столе. Веймар представил, как эти розовые маленькие пальчики скользят по его руке, по груди… по спине. Волк издал низкий горловой звук и сжался, словно пружина, побуждая к немедленному броску.
«Что же она со мной делает? Я не выдержу это долго… Надо отстраниться от нее, быть как можно дальше, выглядеть равнодушным, пока не придет время, пока мы не останемся одни после брачного торжества… если я вообще его дождусь… хотя бы пару недель… ей все-таки нужно дать время… привыкнуть. Что до меня, то я уже готов — уже совершенно готов назвать ее своей, сделать ее своей и никаких возражений быть не может! Ей придется смириться и… привыкать, принимать меня таким, каков я есть. Ведь меняться я не собираюсь… даже для нее — Желанной Женщины».
