— Веймар! Я так скучала по тебе, я так сильно тебя ждала! Что же произошло?
Мужчина, лежащий на широкой постели, лишь слабо улыбнулся в ответ, и Катя не могла не заметить, что обычно смугловатое лицо барона сейчас покрывает смертельная бледность.
— Я тоже не мог дождаться нашей встречи, ради нее я и хотел выжить, ради тебя, Катрин… ты ведь теперь самое дорогое, самое ценное, что есть в моей жизни.
Катя осторожно присела на краешек его кровати, но Веймар протянул правую руку, приглашая девушку приблизиться.
— Иди ко мне… нет, сюда, справа, ложись рядом. Ты мне так нужна, так нужна сейчас… я хочу к тебе прикоснуться, ощутить твой запах, знать, что ты вся моя… со мной…
Катя доверчиво прильнула к правому боку мужчины и положила голову на плечо Веймара, робко погладила повязку на груди.
— Торм меня вчера к тебе не пустил… разве это правильно.
— Пожалуй… Я был весь в крови и грязи, зачем тебе видеть такое чудовище, да еще перед самой свадьбой.
— Ну, вот как ты можешь говорить такое! Я люблю тебя, каким бы ты ни был!
Катя немедленно закрыла глаза и затаила дыхание. Она только что призналась ему в любви…
— Разве? Так ты и правда будешь любить меня даже в образе чудовища?
— Но ты же не чудовище? Веймар, зачем ты хочешь меня напугать, я же знаю, что ты хороший человек, хоть иногда и напускаешь на себя суровый вид и кажешься строгим, порой даже рычишь…
— А если я…
— Что?
Веймар тяжело вздохнул, а Волк устало склонил голову, блаженствуя от того, что Хозяйка снова рядом.
— «Почему бы уже не признаться? Она все поймет… сейчас самое подходящее время — ты ранен и окутан ореолом мученика, женщины любят жалеть героев, к которым не равнодушны… она все поймет, вот увидишь».
— «Я не хочу выглядеть слабым в ее глазах, она, вообще, не должна видеть меня такой дохлой рыбой, мне безумно стыдно! Лучше хорошенько выспись и постарайся поскорее заживить раны, сколько можно валяться в кровати… без приятного на то повода!»
— «И долго ты еще намерен меня скрывать? Я и не подозревал, что ты такой трус!
Грр…»
Веймар застонал, покачав головой из стороны в сторону. Катя немедленно подняла к нему лицо, коснулась прохладной ладошкой разгоряченого лба мужчины.
— Больно? Тебе дают какое-то лекарство, хоть как-то лечат? Антибиотиков здесь конечно не сыщешь, но должны же у вас быть проверенные средства? Может, мне сходить за Наридой?
— Ничего не надо, у меня просто болит душа…
Глаза барона были закрыты, на губах мелькнула улыбка.
