— Ты про что?
— Если ты от меня откажешься…
— Я не откажусь! — убежденно заверила его Катя, — Ты же спас меня… от волка… или… ничего не понимаю, скажи честно, что это был за зверь, там у воды, ведь не привиделось же мне опять, как домовой за печкой?
— Я зову его — Старый… Он когда-то был у них вожаком, а потом ослабел, ну, свои его вроде не выгоняли, даже едой делились, если что-то крупное перепадало. Он сам ушел, я иногда подкармливал его раньше, а теперь Старый частенько крутится у моего дома, мы же теперь оба с ним… «одинокие волки». Меня тоже выгнали из стаи, понимаешь?
— А за что?
Хати вздохнул.
— Да… за глупость мою. Не смог удержаться, полез, куда не стоило.
Тут Катя вспомнила еще кое о ком и задала новый вопрос:
— Скажи, а ты Ваню знаешь?
— Ваню? Какого… Ваню?
— Мальчика, что живет один в лесу… где-то здесь неподалеку. Может, ты его тоже встречал?
— Ах, мальчика в лесу… Это они тебе так, значит, объяснили.
Хати вскочил с дивана, и чуть ли не кругами забегал по комнате, Кате показалось, что он разозлился не на шутку.
— И кто конкретно тебе рассказал… про мальчика? Брок, да? Или даже Маша?
— Ольга, вроде бы… Я хотела его найти, поговорить…
— С кем? — Хати остановился, пристально глядя на притихшую Катю.
— С Иваном, с кем же еще. Вот, интересно, почему вы все — мужчины, так неприязненно относитесь к нему, а женщины — наоборот. Лиза и Маша его хвалили очень, Ольга много хорошего говорила, а Брок вроде бы на него сердит.
На лице Хати появилась озорная улыбка.
— Женщины хвалили, значит? Что ж, хоть это радует… Понимаешь, Катя… Иван — это я!
— Ты-ы?
— А что, не тяну уже на мальчика, да? Состарился невзначай?
Хати развел большие руки в стороны, склонил голову на одно плечо и с каким-то дерзким вызовом посмотрел на девушку. Катя смущенно отвела взгляд, ей вдруг стало жарко в своем одеяле, но, она закуталась в него еще плотнее. Мужчина стоящий перед ней выглядел весьма интригующе. Высокий, стройный, спортивного телосложения. И даже глаза у него, кажется, были совершенно серого цвета, а уж если он улыбался… «Прямо древнегреческий Бог, особенно, если его раздеть, просто скульптура работы какого-нибудь Фидия». Катя глубоко вздохнула и провела языком по вдруг пересохшим губам. Девушка не помнила, чтобы какой-то мужчина прежде вызывал у нее подобные эмоции.
— Ну, считай, Ваню ты уже нашла, — подвел итог разговору Хати, — одевайся, сейчас будем рыбу кушать и разговаривать. Ты же хотела поговорить с Иваном, я согласен. Подожди, сейчас тебе еще одежду поищу.
