— Растягиваю удовольствие.
— Ты чертова больная сука, — безэмоционально, отрешенно заметила я. Даже если я буду молить, она меня не отпустит.
— У меня власть, и ты с этим ничего не поделаешь. — Она слишком добродушно пожала плечами.
— Власть… Я боялась не тебя, а той боли, что ты мне причинила, позора, который я испытала. Но, знаешь, бояться боли — это нормально. Но вот боль проходит, а страх перед человеком остается, по-моему, это нечестно.
— А давай проверим? — усмехнулась Эмма.
Она действовала методично, знала, как больнее ударить. Я лишь беспомощно прикрывала живот и лицо. Время исчезло. Я слышала свои всхлипы, чувствовала соленый вкус крови. Она смотрела на меня как на насекомое, действовала по непонятной мне логике. Вероятно, я так долго не протяну. Колкие болезненные удары, словно семена, прорастали во мне и оставляли цветы гематом, нектар из крови. Вечно… Это будет длиться вечно. Я кричала и ловила на себе ее взгляд, полный ненависти.
Боль — была, но что-то внутри оборвалось, то, что долгие месяцы не давало мне покоя. Я больше не боялась ее. Странная вещь — сознание. Когда сталкиваешься один раз и прокручиваешь в голове одно и то же событие, оно сковывает и захватывает. Но во второй раз с болью приходит осознание: или бояться и дрожать всегда и это станет моим поражением, или разделить боль со страхом и найти выход. Отпустить страх перед человеком, оставить только перед его деяниями. Эмма хотела уничтожить меня, но вместе с этим излечила — покруче любого сеанса психотерапии. Заставив еще раз пройти эти адские горки, войти в этот лабиринт. Но я уже знаю, как устроены эти кровавые стены, выстроенные лезвием в ее руках. Я такая же ненормальная, если в боли нашла спасение. Но, когда надежды не осталось, выскребываешь ее даже из самых темных и мрачных мест.
Удар. Всхлип. Снова и снова. Тело покрыли цветы, горящие адским пламенем.
* * *
— Извини меня, это все слишком. Я должен был тебе поверить.
Я приходила в себя, мне кто-то обрабатывал рану на рассеченной щеке, аккуратно касаясь лица. Пошевелиться я не могла, даже дыхание отдавалось болью в ребрах. Я попыталась открыть глаза. Один, к сожалению, до конца не открывался: распухло веко.
— Выпей, это обезболивающее.
С трудом села и взяла таблетку и стакан. Картинка начала проясняться. Напротив меня сидел Дэйв. На его скуле горел свежий след от удара.
— Я не думал, что Эмма настолько… — Он замялся. — Мы убежим с базы этой же ночью.
