Прыжок во Тьму | страница 88
— Эмма, — на прощание сказал Маркус с виноватым взглядом, зная, какую ответственность вручил ей, — мой коллега, Рикот Спауль, ушел полгода назад, у него был дурацкий план освободиться: он активировал магическую защиту Артефактного синудиального блока ловиатных частиц. — Имел в виду он Артефакт. — Будь аккуратнее. Он хочет открыть портал в твой мир, и тогда катастрофа неизбежна. Он тоже бессмертный.
— Ушел без Артефакта? — хмыкнула Эмма.
— Он так не думал — прихватил подделку.
— Я защищу Артефакт, — дала слово Эмма, раз и навсегда уяснив, что путь домой заказан.
Эта миссия дала ей цель. Цель как смысл выжить и защитить. Избранная — благодаря своей же упертости.
Я с трудом открыла тяжелые веки.
Сквозь темноту услышала знакомый скрипучий голос, обращавшийся ко мне:
— На выход, принцесса.
Стоял запах озона и мокрой земли с примесью машинного масла. Железный лязг ударил по перепонкам, свет проник в кузов фургона, в котором я и находилась. Боль обожгла запястья: руки связали за спиной.
На улице моросил дождь, покрывая мелкими каплями коричневый безразмерный плащ Эммы, позади которой стояли Пол и Дэйв.
Не хватало красной дорожки и папарацци, вспышек камер и чтобы на следующее утро в свежих газетах пестрели помпезные заголовки статей: «Возвращение на Базу! Сможет ли Кэт выбраться на этот раз?» — а папарацци задавали мне вопросы:
— Как думаете, почему вас не убили?
— Как вы объясните, почему еще живы?
— Что задумала Эмма?
— Где Скил?
— Скил умер?
— Как вы переживаете его смерть?
— Как это — жить без надежды?
Я спрыгнула на землю, и кроссовки сразу утонули в грязи — ступила на красную дорожку.
Я не смогла сдержать смех. Это походило на адскую карусель.
Удар под колено заставил меня упасть в грязевую жижу. Папарацци иногда могут досаждать.
— Я бы не смеялась на твоем месте, — свысока произнесла Эмма.
Удар наотмашь пришелся по щеке, словно в кожу впились тысячи маленьких иголочек.
— Эмма, выживет только один? Где твой победный клич? — вспомнила я старый фильм о бессмертном Горце с Ламбертом. Дурацкое ироничное настроение не отпускало. Нет, одна из форм истерии завладела мной. Видимо, такой способ защиты выбрало мое сознание, чтобы не слететь с катушек. Я знала, как только защита закончится, придет страх.
— Дэйв, — ее голос стал мягче, когда она обратилась к сыну, но все равно не исчезли металлические нотки, — запри эту дрянь где-нибудь.
— Да, мам.
Или он сказал «мэм»?
Дэйв поднял меня и повел в мою любимую камеру. Я буквально повисла на нем. Истерический смех стал проходить, а на его место подбирались мандраж и дикая слабость, будто мое тело само кричало: не хочу на завод, не хочу на цепь, не хочу всего этого. Выжить, спастись любой ценой. Мне Скил говорил, я помню, еще там, в Альтернативе… Надо искать любую лазейку, не сдаваться, делать, что можешь. Тут умирают те, кто сдается. Чем теперь наш мир отличается от Альтернативы?