Внезапно раздался резкий треск, как будто что-то стукнуло в раму окна. Кира вздрогнула, едва не уронив бокал с вином.
— Ветер, — попытался успокоить ее нэпман, — ветер бьет в старые рамы на втором этаже. Я уже слышал такое.
Но Кира уже чувствовала, что дом полон таинственных шорохов и звуков. Вслед за рамой раздался скрип половиц. Камин не горел, но вдруг ветер завыл в трубе. Казалось, сквозь стены можно было слышать, как бушует и свирепствует буйное море.
Ей стало не по себе. Все пугало ее в этом доме — от шорохов, скрипов и звуков, до глаз нэпмана, в которых она вдруг прочитала что-то очень неприятное. А что именно — сама себе не могла объяснить.
И тут раздался резкий стук — распахнулось окно. Ворвавшийся ветер едва не потушил лампу. К счастью, чадящий фитиль прикрывал стеклянный колпак. Нэпман поднялся, чтобы прикрыть окно. Задуло холодом, и в этот момент с настоящим грохотом распахнулась дверь, и в комнату ворвались вооруженные люди. Их было пятеро — четверо мужчин и молодая женщина, державшаяся позади остальных.
Мужчины моментально схватили нэпмана. Двое из них скрутили ему ноги и руки толстой пеньковой веревкой, бросили на стул. Омертвев от ужаса, Кира словно приросла к месту. Один из мужчин покрутил перед ее лицом пистолетом и почему-то прокричал:
— Сидеть!
Предупреждение было излишним — она и так сидела, никакая сила на свете не подняла бы Киру с места. Ей казалось, что от ужаса она теряет сознание.
Женщина, выдвинувшись из-за мужчин, неспешно пошла к столу, открыла шкатулку, ухмыльнулась при виде содержимого. И, резко захлопнув, бросила шкатулку в большую холщовую сумку, висевшую у нее на боку. Затем так же неспешно она повернулась к нэпману:
— Где остальное?
— Что?.. Ничего больше нет… Это все… — Язык нэпмана заплетался от страха, и вместо слов из его рта вырывалось противное блеянье. Бандиты заржали.
— Ты нас за фраеров держишь, шкурник? — ухмыльнулась женщина. — Повторяю второй раз и последний: где остальное?
— Христом Богом. вот как на ладони. больше и не было ничего! — застонал нэпман.
При всей трагичности ситуации Кира тем не менее присматривалась к женщине. Она была молода, черноволоса, с короткой стрижкой, с тонкими, какими- то благородными чертами лица. Можно сказать, что она была очень красива, даже несмотря на неестественную бледность, покрывавшую ее кожу как гипсовая маска. Глаза женщины были грустны, но время от времени в них вспыхивало пламя, напоминая алые отблески. Одета она была по-мужски — в кожанку и штаны, заправленные в кирзовые сапоги.
