Катастрофа.
Грохот наверняка эхом отозвался в самых дальних концах усадьбы.
Убийца не мог его не услышать!
Вот только убийцы-то никакого не было. Ни убийцы, ни трупа.
На дне шкафа, на пожелтевшей тряпице, лежали две крысы и пять крысят. Мертвые, уже частично разложившиеся – наверняка поели крысиной отравы, разложенной по углам дома. Они-то и воняли.
Говен, все еще с ломиком в руках, зашелся нервным смехом, не в силах остановиться.
За спиной у них раздался рев:
– Что вы наделали?!
Не дожидаясь ответа, Лефевр рухнул на колени перед останками шкафа. С убитым видом он гладил рассыпанные деревяшки, дощечки, колышки, фигурки, все частицы пазла, который терпеливо собирали веками и в одну секунду разрушили – то ли в приступе безумия, то ли по недомыслию.
Он долго сидел на полу, словно окаменев, потом повернулся к жильцам.
– Как это случилось?
Потрясенная Диана-Перль как-то вдруг забыла об исчезновении мадам Лефевр, упорной лжи мсье Лефевра, окровавленной рубашке… Все вытеснило чувство вины: она стала ребенком, разбившим вазу в ту самую минуту, когда домой вернулись взрослые.
– Здесь… пахло, – сконфуженно призналась она, кивнув на мертвых крыс.
– Я решил посмотреть, – добавил Говен.
Он вытащил из-за спины гвоздодер. Лефевр таращил глаза – скорее удивленно, чем сердито, словно подобная глупость была выше его понимания.
– Но почему вы мне не сказали? – с трудом выговорил Лефевр. – Я же каждый день спрашивал вас, все ли в порядке.
Голос его был спокоен. Казалось, отчаяние в нем пересилило гнев.
Ну что взять с городских идиотов!
Говен молчал. Диана-Перль попыталась оправдаться:
– Сказать по правде… вы будете смеяться… мы ничего не сказали, потому что подумали…
Говен кашлянул и закончил за жену:
– Мы подумали, что вы очень заняты! Мы… мы не хотели вас отвлекать.
Диана-Перль не привыкла, чтобы ее перебивали, она надулась, но стерпела.
Лефевр повернулся к руинам шкафа. Объяснения парижан были просто смехотворны и нелепы на фоне масштабов бедствия.
– А ведь я вас предупреждал. Этот шкаф хрупкий, как стекло. Триста лет он принадлежит нашей семье. Разве я смогу его починить? Все пропало, все пропало…
Диана-Перль не выдержала. Игнорируя гневный взгляд мужа, она схватила найденную под матрасом рубашку с пятнами крови и сунула ее Лефевру под нос. У них были смягчающие обстоятельства! Она преисполнилась решимости перейти в контрнаступление и настаивать на каждом пункте контракта, который обговаривался с его женой и не был соблюден… но тут заурчал мотор въезжающей в усадьбу машины и все обернулись к окну.
