Говен ничего не ответил. Он шагнул в гараж, лавируя между штабелями всевозможного барахла – тут были шины, садовые инструменты, мешки с землей, доски и железные прутья, – и начал один за другим выдвигать ящики большого стола-верстака.
– Осторожнее, Говенчик, – шепнула Диана-Перль, стоя на шухере.
Таким вот, деятельным, чуточку неловким, он очень нравился ей. Мужчина с характером, на свой лад. Мужчина с убеждениями, на свой фасон. Когда через несколько секунд муж вернулся, пряча под пальто гвоздодер, она почти пожалела, что он не повторил предложения насчет любовной игры.
Не в этот раз.
– Теперь все прояснится! – только и сказал он с внезапной решимостью.
Они снова оказались во дворе.
И тотчас замедлили шаг.
Лефевр в облегающей футболке шел им навстречу, поигрывая мускулами и прищурясь на манер Чарльза Бронсона – может, от солнца, светившего в глаза, а может, что-то прикидывая. Двумя руками он прижимал к груди увесистую кувалду – ту самую, которой с утра дробил кирпич, кремень и старый цемент.
Говен стиснул гвоздодер под пальто. Диана-Перль дрожала.
Лефевр остановился в двух шагах от них и вдруг свирепо нахмурился, как будто в одночасье утратил всякую вежливость, а вместе с камнями растрескался и без того тонкий налет цивилизации.
– Вы сегодня никуда не едете?
Говен шагнул вперед и встал между женой и мужиком с кувалдой. Диана-Перль нашла его поведение изумительно рыцарским.
Настала ее очередь защищать Говенчика.
– Нет, – сказала она, томно опустив лиловые веки. – Мы немного устали. Вчерашний подъем к висячим долинам нас доконал. А у вас в усадьбе так мило, что будет приятно провести денек здесь.
– Угу. Работы только невпроворот, с ног сбиваюсь. Иной раз так хочется послать все к черту.
Он поиграл у них перед носом своей железякой, как мажоретка жезлом. Ни Говен, ни Диана-Перль не посмели спросить его о жене. Каждый взмах кувалдой словно говорил: только заикнись о ней – размозжу тебе башку. Оба понимали, что впервые ни словом не обмолвились о мадам Лефевр, что само по себе не может не вызывать подозрений.
Они простояли так целую вечность, не решаясь повернуться к нему спиной. Хозяин явно ждал, что жильцы поддержат разговор, и, не дождавшись, ушел первым, все с тем же хмурым видом.
Когда они поднялись в свою комнату, Говен бросил гвоздодер на кровать и нежно обнял жену.
– Давай еще подумаем… Не стану скрывать, моя Диана, не мне тягаться с этим животным, силы слишком неравные. Не лучше ли нам просто унести ноги и забыть обо всем?
