Просто… отсутствующим.
Диана-Перль с Говеном провели день в Этрета, забрались в Девичий грот, спустились к пляжу пообедать, прогулялись в другую сторону, к часовне Нотр-Дам-де-ла-Гард, и вернулись едва живые от усталости.
Припарковав машину, они не встретили Лефевра, только мельком увидели его на другом конце фермы: он катил тачку к сараю, где, видимо, держал садовый инвентарь.
Они вошли в «Лисью нору», задержались внизу, обследовали весь дом, скрипя половицами, и оказались наконец у двери своей комнаты, не обнаружив никаких следов мадам Лефевр.
– Иди спроси его, – предложила Диана-Перль. – Спроси у этого медведя, когда его жена вернется в берлогу.
Говен уже лежал на кровати.
– Так она же мертва!
Диана-Перль не поддержала шутку и, пожав плечами, пошла открывать окно. На этот раз Говен тоже почувствовал неприятный запах. Прелести деревни, подумалось ему, старые дома, коварная сырость, незримые преступники – годы, время-убийца, лишь слабый запашок изобличает его черное дело, плесневеют обои, гниет дерево, желтеет ткань.
– Странно все-таки, что этой женщины нет дома, – не унималась Диана-Перль. Она потянула за покрывало: – Вставай, Говен. Go! Шевелись. Иди и спроси его.
У Говена не было ни малейшего желания вставать, но он никогда не умел говорить «нет» ученикам, директору, детям, Диане и потому в совершенстве овладел тонким искусством риторики.
– Подумай сама, Диана… Если нашей хозяйки нет дома, на то наверняка есть причины. Допустим, они поссорились перед нашим приездом и она хлопнула дверью. Не беспокоить же Лефевра из-за настройки микроволновой печи!
Диана-Перль смирилась и задернула занавески.
– Оправдания… Ты найдешь оправдания всем на земле! И тебя это устраивает, коль скоро ты все еще живешь не на Марсе.
В эту ночь, закончив вторую главу, она не легла к мужу под бочок. Говен перекатился поближе к ней, но, когда он положил руку ей на грудь, она отвернулась и прошептала:
– Не надо. Не сегодня. Перестань.
В постели Диана-Перль не заморачивалась искусством риторики. Эротики тоже, подумал Говен.
Чтобы поскорее уснуть, он пересчитывал ночи, оставшиеся до конца недели, пытаясь понять, почему фармацевтическая компания «Пфайзер» продает таблетки виагры в упаковках по восемь штук.
Утром третьего дня, собираясь ехать в Варенжвиль-сюр-Мер, они встретили Лефевра.
Он ровнял граблями аллею. Под лучами яркого утреннего солнца поблескивали осколки дробленого кремня.
– Все в порядке? – спросил он.
