Говена история интересовала куда больше столярного искусства. Он подошел к шкафу и протянул руку к деревянным скульптурам. Но Лефевр помешал и ему:
– Нет! Не трогайте! Ни в коем случае! Дверцы держатся на честном слове. Петли, замки, шарниры – все расшатано. Если попытаетесь его открыть, он сложится как карточный домик.
Диана-Перль и Говен посмотрели на него с недоумением. А хозяин не унимался, тон его стал менторским, почти угрожающим:
– В вашем распоряжении весь дом, вся усадьба, все этажи до чердака, сады, угодья, гуляйте, отдыхайте, где вам вздумается, об одном только прошу: не трогайте этот шкаф! Вы меня поняли? Он представляет для нас огромную ценность, так что смотрите на него, любуйтесь сколько угодно. Только не трогайте!
– Хорошо, – покладисто согласился Говен. – Мы будем паиньками. Обещаем!
Он вновь с вожделением покосился на балдахин. Жена смотрела в ту же сторону… но настроена была опять скорее прагматично, чем романтично.
– А что насчет белья? – спросила Диана-Перль. – Я договорилась с вашей женой, что мы будем сами прибирать дом и менять простыни и полотенца, а грязные оставлять за дверью. Я не очень люблю, когда вторгаются в наше личное пространство, понимаете? Мадам Лефевр была согласна.
Говен вздохнул. Все эти годы Диана-Перль никого не подпускала к домашнему хозяйству, не желала, чтобы приходящая домработница гладила ее белье или пылесосила в комнатах. Она всегда справлялась одна, даже в те времена – Говен вспоминал о них с ужасом, – когда совмещала работу (она преподавала французский), воспитание Леопольда, Аликс и Сибиллы и председательство в клубе «Пятнадцатая муза». Диана-Перль и в отпуске никого не допускала до уборки – ни в съемной комнате, ни в номере отеля. Она готова была каждый раз оставлять «маячок» под дверью, лишь бы убедиться, что никто не входил к ним в их отсутствие. Лефевру это не показалось обидным.
– Ну, если вы договорились с моей женой…
С этими словами он вышел.
Говен запрыгнул на кровать. Не то чтобы он надеялся порезвиться до вечера, но все же ждал того короткого момента, когда Диана-Перль наконец расслабится, а на него еще не навалится усталость. Диана-Перль между тем обследовала плинтусы на наличие пыли.
– Странно, что нет его жены, – рассуждала она вслух.
– А он ее убил!
Диана-Перль чуть не подскочила и обернулась. Говен, воспользовавшись случаем, обхватил ее обеими руками.
– Помнишь, недавно в доме кричали? Женщина… Убил и закопал, никаких сомнений.
