«Там осталось два бессмертных кролика, — думал он, — жалко их потерять, но приходится бросить. Обратят ли на них внимание?»
— Берегись!
Карст отпрянул в сторону. Мимо него по воздуху проплывала необъятная масса полированных стальных шариков. Как серебряная икра, они ярко блестели и отливали всеми цветами радуги. Несколько рабочих, вооруженных длинными медными палками, бежали под этой кучей, подталкивая ее и направляя движение. Карст взглянул наверх. На блоке катился большой электромагнит. Он и влек под собой всю эту гору. Это были самые обыкновенные шарики для подшипников. За первой кучей ползла вторая, третья. Карст на минуту задержался, чтобы полюбоваться легкой и неторопливой работой людей в синих костюмах, но вспомнил, что он еще не в безопасности, и направился к выходу. Трудно было себе представить, что находишься в старом соборе. Здесь не осталось и следа прежней отделки. Взгляд везде встречал только стекло, фарфор, полированный металл, бетон. С прежней паперти стеклянная галерея вела в соседние корпуса мастерских. Тут работало множество женщин и девушек. Они были заняты исключительно сборкой различных мелких приборов. Яркий свет люмиона заливал бесконечные, рядами уходящие вдаль, линии столов. Все блестело и имело нарядный вид. Сейчас работа в этих отделениях кончалась. Карст смешался с толпой, спешащей к выходу. Человеческий поток вынес его прямо к решетчатой стене, которую он видел из окна своей несчастной комнаты. Здесь было пять этажей магнитной дороги. Вместе с другими он бесцельно сел в длинный вагон-снаряд. Он еще не решил, что будет делать дальше. Хотел только поскорее выбраться из города. Скоро вагон вылетел на прямой путь. Он мчался по самому верхнему перекрытию, говоря по-старому, по «крышам домов».
Седая, древняя Москва! Ее охватил и покрыл громадный город. Она, старенькая, родила его, а сама спряталась, ушла в землю, и не видно ее теперь. В стороне Кремля на высочайшей башне, на вид сотканной из паутины, горит, как солнце, ослепительный шар люмиона. Эта башня венчает большой Ленинский Мавзолей, выстроенный над старым. Ее люмион господствует над всем городом. Он освещает верхнюю часть на двадцать километров вокруг. Земные летательные машины видят его за сотни, а транспланетные — за тысячи миль, на громадном пространстве вокруг он ночь обращает в день. Карст часто видел его, но теперь снова залюбовался ослепительным шаром, как новая планета, висящим над раскинувшимся до горизонтов городом. Вагон мчался все дальше.
