— Не говорите чепухи, Кэролин. В такую погоду, да еще ночью, это все равно, что сорок, — загремел Оуэн. Его щеки под гримом были неестественно бледными и вспотели. — Все уже решено. У нас столько места, что его девать некуда. Уж кому это знать, как не Полу, проектировавшему эту часть здания.
— Вот плата за личное знакомство с архитектором, — заметила Эмма Уиллоуз, уютно забираясь с ногами в кресло. — Его невозможно обмануть относительно количества спален в доме.
— Не обращайте внимания на Эмму, — фыркнул Оуэн. — Она просто испорченная девчонка из детской сказки. Никакого воспитания. Ну что ж… Замечательно. Как насчет коктейльчика, Пол?
— Нет, благодарю.
— А уж вы-то, Кэролин, не откажетесь? Единственный человек из всей этой шайки-лейки, кто способен поддержать компанию. — Эллери вдруг понял, с бессильным возмущением, что неудержимая веселость их хозяина объясняется тем, что он в стельку пьян.
Кэролин подняла на него свои зеленые глаза с тяжелыми веками. — Не имею ничего против, Дик. — Они смотрели друг на друга долгим жаждущим взглядом. Лаура Оуэн неожиданно улыбнулась и, повернувшись к ним спиной, стала копошиться со своим нескладным крысиным костюмом.
Миссис Мэнсфилд так же неожиданно поднялась на ноги, растянула губы в своей фальшивой улыбке и обратилась в пространство медоточивым голосом:
— Надеюсь, вы меня простите? День был слишком утомительным для такой старухи, как я… Лаура, голубка. — Она подошла к дочери и поцеловала ее в наморщенный лоб.
Каждый произнес что-то приличествующее случаю, включая Эллери, который ощущал сильную головную боль, медленное розоватое жжение во внутренностях и непреодолимое желание очутиться как можно дальше от этого места.
* * *
Внезапно, как будто его что-то толкнуло, Эллери Квинн пробудился. Со стоном он повернулся на другой бок, чувствуя себя отвратительно. После часа ночи он несколько раз впадал в полузабытье. Дождь, барабанивший в стекла, не столько успокаивал, сколько раздражал. И вот теперь он проснулся окончательно, досадуя на эту необъяснимую бессонницу. Приподнявшись, он потянулся за наручными часами, грохотавшими на ночном столике. Фосфоресцирующие стрелки показывали пять минут третьего.
Он опять лег, скрестив руки за головой и вперив взгляд в темноту. Матрас был плотным и мягким, каким и подобает быть матрасу в доме богача, однако он не приносил отдохновения уставшим костям Эллери. Дом был удобен, но не доставлял радости. Хозяйка была предупредительна, но поглощена своими горестями. Хозяин же вносил в дом примерно столько же уюта, сколько можно ожидать от урагана. Другие гости… Мастер Джонатан, сопевший в своей отроческой постели… Эллери почему-то был уверен, что Мастер Джонатан сопит во сне.
