Смотрим — Дудкин и Московский хмурятся и отрывают свои чудесные подковки.
Мы говорим:
— Что вы делаете? Зачем?
— А затем, — отвечают они, — разведчику-пехотинцу нельзя иметь никаких особых примет. Сегодня по нашим подковам вы нас нашли, а завтра какой-нибудь враг. Мы уж лучше прибьем обыкновенные подковки, как у всех.
Уезжал наш сержант. Навсегда. Кончилась его служба. А мы оставались еще в армии. На прощанье он нам говорит:
— Не знаю, увидимся ли еще когда-нибудь, ребята, но на прощанье я вам вот что хочу сказать. Было у нас с вами разное: когда мы понимали друг друга и когда не понимали… когда я гордился вами и не очень, чтоб гордился. Но все-таки чаще гордился, потому что вы — отличные солдаты и парни. И вот, если придет время и нас снова призовут в армию, чтобы дать отпор не учебному, а настоящему врагу, хотел бы я, чтоб у меня в отделении были такие же солдаты, как вы… Счастливо служить!
И сержант уехал.
А мы думали о том, что сержант сказал. Потому что, когда командир говорит о своих солдатах: «Хотел бы я, чтоб вы были со мной рядом и в дни настоящих сражений…» — для солдата это высшая, самая высшая похвала. Дороже медали. И ордена.
Уехал сержант, уехали старые солдаты, молодые пришли к нам в армию. И мы для них уже были старыми и опытными солдатами. Но мы не задавались, мы уже давно не дразнили друг друга, ни тем более молодых совсем солдат.
И вот однажды, когда ушли молодые солдаты разгружать уголь, а в казарме осталось всего несколько человек — они должны были разными другими делами заниматься, вдруг слышим:
— Эй, дохлятик, подними двухпудовую гирю!
И опять:
— Эй, гогочка, иди мыть пол!
И снова:
— А не будешь слушаться, скажем старым солдатам, они тебе сразу покажут, что это армия, а не курорт!
Дудкин говорит:
— Это они, наверное, того солдата обижают, который ничего не умеет.
Московский говорит:
— А сами-то они много умеют? В армии всего один месяц!
Храбров говорит:
— И еще на нас ссылаются, запугивают парня.
Энергичный Пистолетов говорит:
— Сейчас пойду и дам как следует. Чтоб не задирались.
Как видите, к третьему году службы мы поняли, что обижать слабого очень нехорошо, просто говоря — не по-солдатски. А мы были солдатами.
Тут выходит из казармы молодой солдат, и мы сразу поняли, что это его обижали.
Дудкин его спрашивает:
— Ты куда это, парень, идешь?
Молодой солдат четко говорит:
— Пол мыть!
Дудкин спрашивает:
— А разве ты сегодня должен пол мыть?
