Кроме нас, пехотинцев, были в лагере и другие солдаты: артиллеристы, саперы, десантники, танкисты, разведчики — почти все, кроме моряков. Потому что морякам нужно море, а нам море не нужно.
Особенно, конечно, уважали десантников. Что говорить — смелые люди! В любую погоду, днем и ночью, летом и зимой, готовы они были прыгать с парашютом в тыл врага.
И хотя никаких таких врагов у нас в лагере не было, десантники все равно собой очень гордились.
Вот однажды встречаем мы десантников. Они идут из столовой. И хотя идут они из обыкновенной столовой, им все равно кажется, будто выполняли они ответственное и секретное задание. Им это кажется, и они задаются:
— Как живете, пехота?
Мы говорим:
— Ничего живем. А вы?
— Прекрасно, — отвечают десантники и снова нас спрашивают: — А смелые среди вас есть?
Мы говорим:
— У нас все смелые.
Тут десантники начинают хихикать и подталкивать друг друга локтями:
— Ну, смелые, а кто из вас с парашютом прыгнет?
Вот, оказывается, что придумали. А нам прыгать не хочется: и устали, и боязно.
Тогда десантники нам говорят:
— Вот вы, оказывается, какие смелые люди, пехота!..
Тут говорит наш Дудкин:
— Я прыгну.
Мы, конечно, обрадовались, что нашелся среди нас, молодых солдат, один смелый, и говорим десантникам:
— Что, съели? Молодец, Ваня!
И все идут к парашютной вышке. А она здоровая, — может, с десяти-, а может, с двадцатиэтажный дом. Даже смотреть страшно.
Помогли десантники Ване забраться на вышку, прицепили к нему парашют, стоит наш Ваня, маленький-маленький и совершенно один.
— Не бойся, Ваня! — кричим мы ему снизу.
А он нас, наверное, и не слышит. Такая жуткая высота.
И прыгает.
Подбегаем к нему, спрашиваем:
— Жив, Ваня?
— Жив, — говорит. — Что мне сделается?
С тех пор десантники больше не задавались. А встречая Дудкина, разговаривали с ним так, словно это Ваня был десантником, а они, десантники, — пехотинцами.
Однажды учились мы правильно кидать гранату.
Кинул Володя Московский — далеко улетела граната.
Сержант говорит:
— Хорошо!
Кинул гранату Храбров — еще дальше улетела граната.
Сержант опять говорит:
— Хорошо!
Храбров и Московский ходят, конечно, друг перед другом, мускулы показывают. А мускулы у них действительно ничего.
Выходит кидать гранату Дудкин.
Сержант ему говорит:
— Замах, замах неправильный делаешь! Дай я тебе покажу.
И показывает.
Делает совершенно правильный замах, и граната летит далеко-далеко.
— Не умею я так, товарищ сержант, — тихо говорит Ваня. — Я лучше без замаха.
