Когда кузены и ищейки углубились в деревню в надежде найти зацепку там, Эван развернулся и пошел обратно. На душе камнем лежало принятое решение. Он не будет вмешиваться ни во что. Он никому не позволит встать у него на пути. И в этом клятом лесу хоть вечность просидит, но игрунью дождется.
Только вот он даже представить не мог, что она сама ждет его.
Эван не помнил, как добрел до своего временного пристанища — заключенного в защитный круг дуба. Не помнил, как оставил там вещи, как просидел до заката, прислушиваясь к себе. И как, встрепенувшись, заспешил в сторону замка…
Очнулся он на тропке, ведущей к родовому гнезду Грайвенов. Потер ломящие виски, потряс головой, избавляясь от густого шума в ушах, поднял взгляд — и оцепенел.
Напротив, раздвинув тонкие губы в жуткой усмешке, в пяди от земли зависла полупрозрачная, мерцающая в последних лучах заката девушка.
Та самая, что на его глазах вырвала сердце деревенского парня.
Я стояла на берегу невероятно синего озера, в котором отражалось такое же небо, а вокруг шумел летний лес — зеленый, живой, нагретый солнцем и кружащий голову неповторимыми ароматами. Кажется, я уже видела его, и не единожды. И, покопавшись в памяти, на сей раз узнала это место.
Лунное озеро располагалось неподалеку от летнего лагеря ведьмовской школы, в котором я была пять лет назад. Мы с девчонками под чутким руководством наставниц совершенствовались в травоведении и зельеварении, учились ориентироваться в лесу и находить нужные травки не только днем, но и ночью — некоторые из них, сорванные в иное время суток, теряли свою силу. Там я провела чудесный месяц, и все было бы прекрасно, если бы я не умудрилась сильно заболеть — простудилась, искупавшись в озере, воды которого даже в самый жаркий день оставались невероятно ледяными. И последние две недели, пока подруги наслаждались жизнью, я провалялась в горячке, путая бред с явью.
Вспоминать я об этом не любила — при одной мысли начинали кости ломить и голова болеть, — но сейчас воспоминания ожили сами собой, заставив отступить подальше от воды, обещающей блаженную прохладу. И лишь тогда я заметила, что была здесь не одна. Чуть дальше на изумрудной травке берега растянулся самый настоящий дракон. С искрящейся на солнце серебристо-голубой чешуей, устало прикрытыми глазами и бессильно распростертыми крыльями…
Как завороженная, я шагнула к дракону, стараясь не шуметь. Он настороженно приоткрыл один глаз и тоскливо вздохнул. Потянулся навстречу, и я, не выдержав, побежала к нему, оскальзываясь босыми ногами на мокрой траве, но совершенно о том не беспокоясь. Казалось важным как можно быстрее добраться до дракона, но расстояние, только что бывшее ничтожным, вдруг увеличилось, словно чьи-то злые чары отдалили нас друг от друга, и я, уже задыхаясь от бега, ясно поняла: не успею.
