В себя Эван приходил тяжело. Казалось, что он замерз, превратился в глыбу льда — и оттаял лишь сейчас в кабинете Деррека под пристальными взорами недружелюбно настроенных мужчин… и за «широкой» спиной решительной и злой — что удивительно, отнюдь не на него — ведьмы.
Потирая саднящую скулу онемевшими от веревки руками, он пытался подобрать слова, чтобы объяснить случившееся ночью и свою на первый взгляд — да и на все последующие — неприглядную в оном роль. Получалось неважно…
При одном только воспоминании о хрупкой фигурке, сжимающей в тонкой руке окровавленное сердце, становилось дурно. Как и от осознания собственного бессилия. Мог ли он предотвратить это, окажись чуть быстрее? Мог бы поймать бездушную тварь, справься он с охватившим разум и тело оцепенением раньше, чем она растворилась, став частью ночи?
Эван не знал и даже думать о том не желал, но мысли все равно вертелись в голове, и голова раскалывалась под их натиском… а может, всего лишь от знакомства с кулаками местных жителей, обнаруживших его рядом с телом их товарища. Разумеется, объяснений никто ждать не стал. Да и не смог бы Эван ничего объяснить. Казалось, все слова и чувства заперты в темном чулане самого дальнего уголка души. Странно, что в той роще не стало на одного мертвеца больше. И если бы не Эмма с чудотворными методами лечения, вряд ли он сам справился бы со своим ненормальным состоянием.
В словах воинственного молодчика, в глазах которого явно читалось желание прикончить виновника ночного происшествия, имелось здравое зерно. Ритуал не был завершен. Игрунья исчезла, оставив сердце рядом с телом. Рядом с Эваном, который только и успел, что добежать до несчастной жертвы да нашарить в кармане амулет, справившийся бы с живым человеком, но оказавшийся бессильным против призрачной твари. Этот момент Эван запомнил отчетливо: слабость, головокружение, падение на колени и все еще горячая чужая кровь на ладонях… После — провал. Кажется, он слышал что-то и ощущал отголоски боли, но они были столь слабыми, что не могли помочь сознанию сбросить путы темного колдовства. Откатом его все-таки зацепило, и зацепило сильно. Удивительно, что ведьме, причем светлой, удалось так быстро вытащить темного мага…
Ведьму Эван не понимал и даже немного опасался, но сейчас она была единственной, кто ему верил. Хотя и объяснений жаждала ничуть не меньше остальных.
Что ж, будут им объяснения.
— В моем чемодане есть бумаги, которые развеют ваши сомнения в моей невиновности лучше любых оправданий, — определившись с порядком действий, обратился к мрачному кузену Эван.
