Принесли же демоны! И именно сейчас. Жаль, конечно, что Деррек не сумел выставить родственничка вон, но тут уж ничего не поделаешь.
Эван отлепился от статуи и задумчиво покачался с пятки на носок. Узнать Вальдер его не узнает даже в истинном обличье — все-таки времени прошло немало. Соответственно, бояться нечего. Главное, самому себя по глупости не выдать. Нужно следить за языком, и все будет в порядке.
И неплохо бы выяснить, как там ведьма. Вредность вредностью и обида обидой, но Эван почему-то чувствовал вину за произошедшее, хотя умом и понимал, что совершенно здесь ни при чем. Но проведать Эмму можно и утром, слишком уж странным будет его визит в столь позднее время. Если эта ненормальная поймет все неправильно, а что так и будет, сомнений не возникало, то одним заклятием точно не отделаешься.
Приняв это поистине мудрое решение, Эван пошел к себе, бдительно оглядываясь, время от времени почесывая копчик и предвкушая сон, на который, как он надеялся, лицезрение дядюшкиной персоны никак не повлияет. А добравшись до кровати, даже успел расслабиться и провалиться в приятную дрему, полную смутных, но весьма соблазнительных видений, как его просто подбросило от дурного, до жути знакомого предчувствия.
«Поиграй со мной», — издевательски шептали разбавленные светом наспех созданного огонька сумерки, пока Эван торопливо одевался и потрошил сумку в поисках нужных амулетов.
«Поиграй, поиграй!» — пел воздух, когда он бежал по коридорам и, рискуя сломать шею, перепрыгивал через ступеньки лестницы.
«Я жду», — шелестел ветер, когда Эван вырвался-таки из замка. Это оказалось на диво просто: видимо, ошарашенный негаданным визитом дяди Деррек напрочь забыл запереть входные двери.
Весенняя ночь была на редкость темной, она почти бесследно поглощала свет огонька, летевшего чуть впереди, и Эвану приходилось пробираться едва ли не вслепую. Он шел по тонкой ниточке предназначенного не ему зова, отчаянно надеясь, что она не исчезнет, не оборвется внезапно, вновь оставив его с пустыми руками и разъедающей душу досадой. Ниточка дрожала, трепетала, будто огонек свечи у открытого окна, и казалось, что колышется она от заливистого смеха игруньи, уверенной в своей победе над невезучим преследователем. Эван сознавал, что она вряд ли знает и о его существовании, и о странной связи между ними, но ощущение, что неведомая тварь потешается над ним, не отступало, а лишь крепло, и вместе с ним усиливалось и желание доказать ей, что он тоже чего-то стоит.
