Гуртовой подумал, что полезно будет отметить этот момент в дипломной работе, придав ей, таким образом, еще большую актуальность и многогранность. Произнеся мысленно слово «многогранность», он по созвучию тотчас вспомнил о Гране. И с некоторым удивлением отметил, что прежде к подобным ассоциациям склонен не был.
— Обратно супротив течения придется, — вздохнул озабоченно Ласточкин, предпочитавший мотор и колеса.
— Будем грести попеременно, — утешил его начальник. — Нас четверо крепких мужчин, проблемы не вижу.
— Не боись, совладам! — добавил Донат, щегольнув любимой приговоркой здешнего казачества, не раз слышанной им от дяди Милитея. Тем паче, что и в своем казачьем происхождении сомневаться не желал.
Ветра в то утро не было, Река не волновалась. Будара легко шла вниз по спокойной воде. Солнце, едва взойдя, палило без жалости — скинули рубахи, покрыли головы, кто чем: Ласточкин и Гуртовой — фуражками военной поры, Донат — кепчонкой, а Семафорыч смастерил себе тюбетейку из носового платка, завязав узлами все четыре конца. Играла под ними рыба, резвились над ними стрижи да щурки, а в самой вышине сопровождал их сокол-чеглок, то замирая на месте и быстро-быстро трепеща крыльями, то ныряя к вершинам прибрежных деревьев. Кое-где правый берег, подмытый бессчетными волнами, оползал, обваливался, скидывая в воду деревья, кусты и травы. У одного такого оползня приметили выводок игравших под солнышком забавных лисят, тихо подплыли поближе — те хоть бы что. Самой лисы не увидели: затаилась где-то рядом. Чуть подальше, за крутым поворотом спугнули барсука, спустившегося к воде напиться.
Поворотов по пути было — не счесть.
— Река наша до самого устья вертится восьмерками, — сообщил Донат, пошевеливая веслами. — В каждое третье, а когда и в четвертое половодье прорвет берег и течет по-новому. А от прежних восьмерок остаются старицы, полные сазанов.
— Понятно, — отозвался Семафорыч. — Почвы здесь на берегах мягкие, легко размываются.
— А правду ли говорят, — подключился к разговору Гуртовой, — что на том месте, где Комдив утонул, теперь пойменный луг и козы пасутся?
— Именно! — подтвердил Донат. — Река-то с той поры в сторону ушла, А на прежнем берегу, над лугом, обелиск поставлен.
— Надо будет побывать там, — решил Семафорыч. — Непременно и при первой же возможности… Ну, похоже, где-то здесь нам высаживаться. Где бы причалить поудобнее…
Высадившись у правого берега, вбив кол поглубже и привязав к нему будару, углубились в лес. Здесь росли преимущественно серебристые тополя, сомкнув живописные кроны.
