– Что ты хочешь сказать?!
– Если он носил с собой оружие, он преступник, – ответил Маг и невозмутимо взял в рот трубку кальяна.
Вдруг я заметил, что все это время Софист стоял у двери и подслушивал наш разговор. В тот вечер я готовился к очередной вылазке и не мог допустить никому не нужного спора между ними. Поэтому я быстро поднялся и попросил Софиста помочь мне собраться. Моей задачей на сегодня было отыскать командира отряда самообороны в одном из бедных кварталов на востоке столицы. Софист достал форму, похожую на их, усадил меня на стул, как артиста, который преображается в гримерке к выходу на публику, и начал рисовать мне новое лицо. При этом он не забыл про Мага и, колдуя над моей внешностью, проговорил:
– Он убедил тебя в том, что ты наполовину преступник, что половина твоей плоти принадлежала убийцам, а завтра он скажет о трех четвертях, а потом вообще назовет тебя стопроцентным преступником, да не простым – суперпреступником, потому что ты взял самое плохое от них! Каково?! А?!
Он болтал, пока я не ушел. Я никак не отреагировал на его слова и оставил его кипеть от злости. К моему большому сожалению, они стали врагами.
За последние несколько дней очень многое изменилось на улицах. Предсказания Мага начали сбываться. Последователей у всех трех Дураков прибавилось настолько, что уже все квартиры в нашем доме их не вмещали. Не говоря уже о том, что всей этой толпе требовались спальные места, еда и вода. Не знаю, где они все это доставали.
А после ссоры и драки между последователями Дураков им пришлось расселиться. Они освободили несколько помещений на первом этаже нашего здания, но расселились по всем соседним. Вечером того же дня меня напугало количество вооруженных молодых людей, которые преклонились передо мной, когда я вышел на улицу и прошел среди их рядов. Все они были убеждены, что я воплощение Бога на земле, согласно учению Дурачины, который напялил оранжевую чалму, отпустил бороду и стал пророком новой религии. Похожее творилось и в стане Дурака, только его приверженцы не были такими крикливыми и не разводили кипучей деятельности. При этом каждая из групп обвиняла оппонентов в отступлении от истинной веры и в ереси. Что касается «иракских граждан» Дурачка, то их число дошло до полутора сотен и они намеревались участвовать в предстоящих выборах.
Я покончил с главарем отряда самообороны, убив при этом еще пятнадцать человек, которые яростно его защищали. По совету Софиста я использовал пистолет. В загадочности смертей, бывшей поначалу моим фирменным знаком, уже нет особой необходимости. Я просто оставил тело главаря валяться во дворе его дома с пулями, застрявшими в кишках. Жена, мать и сестры в черных одеяниях окружили его бездыханное тело и от горя хлестали себя по щекам и колотили кулаками в грудь.
