Абу Анмар нервничал, первый раз заглядывая в агентство своего недруга. Он предчувствовал недоброе. И действительно, вычурность и шик офиса ад-Далляля вызвали у него неприятные эмоции.
Мальчишка поставил перед гостем и хозяином по стакану чая, ад-Далляль размешал сахар и перешел сразу к делу:
– Абу Анмар, дорогой, ты знаешь, как работают на рынке, ты человек опытный. Мне бы хотелось с тобой сотрудничать.
– На все воля Аллаха!
– Вот! Я тут обратил внимание на твою гостиницу. Она не в лучшем, скажем так, состоянии… Ну так же нельзя!
– Сделаем ремонт, все починим с Божьей помощью.
– Но на это деньги нужны, Абу Анмар. А откуда им взяться?
– Аллах щедр.
– Щедр, щедр… Но я же знаю, что у тебя ни гроша за душой… Я тебе друг… Не надо меня стесняться… Я что хотел предложить… Давай будем партнерами. Я беру на себя ремонт и закупку мебели, будем работать пятьдесят на пятьдесят. Что скажешь?
4
– Кто такие?
– Из Управления дорожного движения, – ответили два офицера в розовом Хади Барышнику, который сидел на кровати у себя во дворе. Оставив черный GMC с водителем в начале центральной улицы квартала неподалеку от кофейни Азиза аль-Мысри, они в сопровождении еще трех бойцов бесцеремонно зашли к нему во двор.
– Э-э-э… Да я уже два года как перехожу улицу где положено!.. А машины у меня и не было никогда!
– Без тебя знаем! – сказал один из офицеров и строго на него посмотрел. Но своим видом – у него была туго забинтована шея – он только рассмешил Хади, который и не догадывался, что именно этого человека чуть не убил Безымян в ту ночь, когда за ним гнались по переулкам. И сейчас, пуская искры из глаз, он пытался примериться к Хади – тот ли рост, подходит ли телосложением, похож ли на того зверя, который его покалечил. Он обхватил Хади за предплечья, ощупал мышцы рук. Нет, не с таким костлявым и тощим соперником боролся он в ту ночь. Да и не мог старик с такой лихостью убежать от них. Однако сомнения оставались.
– Что, герой?! Объявил войнушку американцам?
– Да я старьевщик! Смотрите, вот эта мебель… – и Хади указал им рукой на десять шкафов, выставленных вплотную друг к другу в ряд вдоль стены. Это были те самые шкафы, которые он забрал из «аль-Урубы», но еще не успел подлатать и покрыть лаком.
– Лавку собрался открывать? «Все для террора: взрывчатка и глушители на любой вкус»?
– Глушители?!
– Ну-ну… Продолжай валять дурака!
Офицеры отпихнули его и направились в комнату, чтобы произвести обыск. Уже с порога несло гнилью, и они побрезговали углубляться в помещение. Вещи Хади были свалены в кучу у входа вперемешку с пустыми банками из-под пива, стершимися сандалиями, медными, алюминиевыми и пластмассовыми чайниками. Тут же были сложены деревянные столики со сломанными ножками, поверх них наброшены полинявшие, пропахшие табаком одеяла в куриных и голубиных перьях, а рядом – бидон с бензином, корзинка с луковицами и головками чеснока, смятые пакеты от молока и жестянки из-под рыбных консервов. Комната напоминала захламленный подвал, поэтому они поспешили ее покинуть, вновь окружили кровать Хади во дворе и стали расспрашивать его о преступлениях, которые он совершал в Багдаде и пригородах, ловко отводя от себя подозрения и сплетая легенду о каком-то монстре, которому и имени даже нет.
