— Ты хочешь уговорить его, чтоб пустил нас на свою землю, когда забастовка начнется?
— Попробую, попытка не пытка. А забастовка может в любую минуту начаться. Это как с воздушным шариком: надуваешь, надуваешь, а когда лопнет — не угадать.
— А общее собрание ты рассчитываешь провести завтра вечером?
— Я-то рассчитываю, а как обернется — не знаю. Уж больно много накипело у ребят. Чуть что — и их не удержать. Разве тут рассчитаешь? Но подготовиться неплохо бы. Как найду место для нашего лагеря, сразу пошлю за доком Бертоном. Он малый неплохой, но чудаковат. В партии не состоит, хотя все время нам помогает. Составит план лагеря, разметит участок и санитарные нормы все соблюдет, так что Красному Кресту нас не за что будет выгонять.
Джим растянулся прямо на земле, подложив руки под голову.
— А чего там, у конвейера, разгалделись?
— Не знаю. Ребятам нужно выговориться, вот и все. Может, сейчас спорят, кто прав: Дарвин или Ветхий Завет. Они и до драки дойти могут. Сейчас они так настроены, что из-за любой мелочи кулаки в ход пустят. Кстати, сам-то поостерегись. А то какой-нибудь молодчик отвесит тебе плюху просто так, от избытка чувств.
— Поскорее бы уж забастовка начиналась, — вздохнул Джим. — Мне прямо невтерпеж. Закрутится вся эта карусель, и уж тогда мне непременно дело найдется.
— Наберись терпения и не теряй головы, — посоветовал Мак.
В час дня сиплый гудок коротко позвал вновь на работу. Прощаясь, Мак сказал:
— Кончишь работать — бегом ко мне. Путь у нас сегодня неблизкий. Как знать, вдруг Альф и на этот раз выручит.
Джим пошел обратно за оставленным около учетчика ведром. Заскрежетал и тронулся конвейер. Затарахтели грузовики. Сборщики угрюмо брели меж деревьев к своим местам. Около учетчика собралось несколько человек. Джим подошел, но учетчик не обмолвился ни словом. Заговорил он лишь, когда Джим принес первое ведро с яблоками.
— Узнал что-нибудь, Нолан?
Джим наклонился над ящиком и стал аккуратно, по-одному, выкладывать из ведра яблоки.
— По-моему, тучу пронесло. Ребята малость поостыли.
— С чего ты взял?
— А ты хоть знаешь, из-за чего сыр-бор разгорелся?
— Откуда? Я думал, из-за расценок.
— Ничего подобного. В саду Хантера какой-то бедолага купил в магазине рыбные консервы да и отравился. Ну, а ты сам знаешь, как рабочий люд к такому относится. Пошел ропот все дальше, все шире. Я с ребятами в обед поговорил. Вроде поутихло.
— И только в этом дело? — спросил учетчик.
— Конечно. Ну, так как насчет пяти долларов?
