Жена встала — красивая, с высокой грудью, с пятнами румян на щеках, верхние зубы золотые, так и блестят на свету.
— Приятно познакомиться, — низким голосом произнесла она. — Вам, ребята, кофейку или чего покрепче?
Взгляд у Дейкина потеплел — он был горд за жену.
— Пока к вам добирались, продрогли, — намекнул Мак.
Блеснули в улыбке золотые зубы.
— Я так и думала. Значит, по глоточку виски. — Она поставила на стол бутылку, стаканчик. — Наливайте себе сами, ребята. Хоть до краев, лишь бы не через край.
Бутылка со стаканом пошла по кругу. Миссис Дейкин последней опрокинула стаканчик, заткнула пробкой бутылку и поставила в маленькую горку.
В комнате стояло три складных парусиновых стула и две раскладушки для детей. Для супругов — большая походная кровать у стены.
— А вы хорошо обжились, — сказал Мак.
— У меня маленький грузовичок, иногда подрабатываю перевозками, да и свой скарб есть на чем возить. А жена моя — рукодельница изрядная, в добрые времена тоже может заработать.
Миссис Дейкин улыбнулась похвале.
Тут Лондон прервал светскую беседу Дейкина.
— Где бы нам с тобой потолковать?
— А чем здесь плохо?
— Да лучше б без свидетелей.
Дейкин повернулся к жене, ровным, бесстрастным голосом сказал:
— Сходи-ка, Алла, с детьми в гости к миссис Шмидт.
На лице ее отобразилась досада. Губы отторбучились, спрятав золотые зубы. Она вопросительно взглянула на мужа — он ответил холодным, рыбьим взглядом, длинные белые руки нетерпеливо дернулись. Миссис Дейкин вдруг широко улыбнулась.
— Да вы сидите, толкуйте себе, я ведь и забыла, что обещала миссис Шмидт навестить. Генри, бери-ка братишку за руку, и пойдем. — Она надела короткий кроличий жакет, взбила золотистые волосы. — Ну, не скучайте, ребята.
Было слышно, как удалялись ее шаги, как постучала она в дверь.
Дейкин подтянул штаны, сел на широкую кровать, жестом указал остальным на парусиновые стулья. Взгляд опять сделался пустым и застывшим, как у боксера.
— Ну, с чем пришел, Лондон?
Тот почесал щеку.
— Как тебе нравится, что нам расценки снизили? Мы приехали, а нас и обрадовали.
У Дейкина дернулись уголки рта. — А как мне может нравиться? Радоваться нечему.
Лондон подался вперед.
— Ну, и что думаешь делать?
Бесстрастные глаза чуть оживились.
— Ничего пока. А ты?
— А что, если нам объединиться и вместе что-нибудь предпринять? Лондон искоса взглянул на Мака, и Дейкин это заметил. Он указал на Мака и Джима.
— Они — левые?
Мак раскатисто засмеялся.
— Выходит, всякий, кто хочет за свою работу деньги получать, левый.
