— Ничего. Полезно. Пусть знают, нос меньше задирать будут, — она тоже рассмеялась, — вот ты и расскажи своим. Кстати, ты все-таки кто? Вижу, что сержант, но не разведчик, это точно. Технарь?
— Девушка Алла, я вас удивлю. Я именно, что разведчик.
* * *
Пользоваться коммуникаторами в армии не запрещено, но хлопотно. «Экран», «листок», «полоска», требует неусыпного внимания, а брать его с собой куда-то кроме казармы, запрещено. В казарме же, ему могут или ноги приделать, или просто позаимствуют старшие товарищи. Как это сделал я. Забрав сенсорный листок у одного из салаг, по ночам переписывался с Аллой под одеялом.
В части она больше не появлялась, да и до этого, как сказала, бывала редко. Штаб располагался в Вологде, но неподалеку был городок, до которого в обе стороны ходил беспилотник. Раз или два раза в неделю, на увольнительные, а то и в самоволке, я переодевался в гражданское и мы встречались или в кафе, или сразу в гостинице, где оказались очень быстро. Я успевал купить цветы, и мы с букетом ждали ее или за столиком, или на кровати.
Я собирался служить дальше по контракту, имел высокую квалификацию как стрелок, как сапер и наводчик-оператор БМД. Деньги что получал в армии прежде не тратил, кое-что оставили родители. Так, что на гостиницу хватало.
Алла откровенно любила выпить, но как-то элегантно, не теряя женственности. Я почти не пил, все желания уходили в другое. У меня после Вероники никого не было, а с тех пор прошло четыре года. Отрывался, как мог. Я благодарен тому лету за эти часы в гостинице. До сих пор помню все хиты той поры, что залетали в окна номера. Это была не та любовь, что принято воспевать в стихах и песнях, это была именно, что страсть. Я с каким-то ужасом думал, что с Алкой, конечно, хорошо, но как жену я ее не вижу. Хоть она и нравится мне безумно. А у нее-то, наверное, есть планы насчет меня и как бы помягче ей сказать, что будущего у нас нет. Сказать, так, чтобы не обидеть. Неловкая ситуация разрешилась сама собой. И разговор начала она и переживать мне пришлось уже по совсем другому поводу.
— Слушай, — ее голос звучал несколько смущенно. Мы лежали в кровати. Второй час подходил к концу, и я прикидывал, как сдам номер, провожу Аллу и успею выпить пива. Золотистая баночка с черными полосками и крапинками, покрытые холодными каплями буквы.
— Вот ты так ухаживаешь… — она запнулась, — красиво. Цветы эти.
— Красиво? Мне кажется это самое, что ни на есть, обычное ухаживание.
