Второй проблемой была обувь. Точнее ее отсутствие.
Ножа тоже не было. Духи забрали даже столовые с кухни. Под перевернутым столом нашел черпак, расплющил камнем. Заточил о шершавую половину другого камня. Срезал с колеса полевой кухни два куска покрышки и выстелил внутри корой с ближайшего дерева. Завернул ноги в лоскуты от брезентовой палатки и пусковыми проводами привязал к ним шины.
Работал быстро, поэтому получилось грубо, но прочно.
Как я уже говорил, духи вычистили лагерь, почти полностью. Кроме непосредственно оружия, забрали броники, шлемы с их коллиматорами, рацией и наушниками, хотя все это на планете работало через раз. Связь с самого начала была отвратительной.
Прежде чем уйти, еще раз посмотрел на ребят, лежащих на земле. Ближе всех ко мне лежал Пью смотрящий широко раскрытыми глазами в предзакатное небо. Между глаз чернело пулевое отверстие.
Мыслей не было. Не было ни злости, ни ярости, ни даже желания отомстить. Жалко их было. Почти как себя.
Стараясь не выть, только тихо постанывая, пошел по следам духов.
Увели Стаканыча, Вжика, Цезаря, Ефима и Аку. Двое ранены, но легко. Это я определил по следам. Кто именно, непонятно.
До вечера еще далеко, время к полудню приближается, но когда нырнул в чащу, показалось, что ночь уже наступила. Кроны деревьев закрывали небо от солнца и следы чхоме были еле видны. Если не догоню их в ближайшее время, то духи затеряются в лесу.
Шли они, судя по шагу, не торопясь. Бегать им не от кого.
Я должен был идти крадучись, но шел быстрым пьяным шагом, сдерживая порывы схватится за рану на голове. Схватиться и держать. Как мог, сдерживал и стон.
Через шесть километров нашел втоптанные в землю обертку от сухпаевского повидла и пластмассовую ложечку. Еще чуть дальше, дымящийся костер. Покинутый полчаса назад, не позже.
Совсем не таятся, уроды.
Дальше следы терялись на густо заросшем дырявыми лопухами склоне оврага. Я долго искал, где они в него спустились, потом плюнул и съехал вниз, выбрав на глаз единственное место, где можно было из него вылезти.
И ошибся.
То есть, вылезти там было можно, но чхоме в овраг не спускались вообще. И как только я въехал в грязь на дно впадины, стало понятно, почему.
Сначала я подумал, что это вздыбленные корни деревьев, а их шевеление отнес к последствиям сотрясения. Но когда корни, разбрызгивая жидкую грязь, кинулись ко мне, пришло осознание, что контузия тут не причем.
Местные змеи, это первое, о чем рассказали, когда предупреждали об опасностях планеты. Живут колониями и бросаются на любое движение. Толщиной как поливальный шланг, достигают метра в длину и когда их показывали на экране, казались взбесившимися пружинами. Неядовитые, жертв душат. Причем любого размера, накидываясь на них стаей. И не обязательно с целью заглотить. Или инстинкт охраны территории слишком развит или просто всех ненавидели. Нам показывали на экране, как гады завалили местного оленя. Он их передавил немеряно, топча и катаясь по траве, но это не остановило взбесившиеся шланги и остальные его придушили. До сих пор помню мутный глаз бедной животины, жалобно моргающий из-под копошащейся кучи.
