От пригорков, от растений…
Брезжут звезды в синеве,
Роща смутная уснула;
Словно ведьма, ночь скользнула
И помчалась по траве.
Все синей бугры и склоны,
Все темней кустарник сонный
И косматые леса.
Вот на листьях в хмурых чащах
На зверьков, на птичек спящих
Пала первая роса.
Спят пастух и Миорица…
Пусть им добрый сон приснится!
Стадо подле них теснится,
Прикорнув средь влажных трав.
Алым венчиком кивая,
Спит гвоздика полевая,
Заяц, глаз не закрывая,
Дремлет, ухо приподняв.
Шар луны скользит украдкой
И с поспешною повадкой
Прячется в лохмотья туч.
Вестницам несчастий, совам,
Любо скрыться под покровом
Мглы, ветвей, отвесных круч.
И столетний дуб огромный
Захрапел в долине темной,
Мощной кроной шелестя;
И речная зыбь устало,
Затихая, прошептала,
Будто малое дитя.
Полуночный ветер вешний
Заплутал в ветвях черешни,
И везде, то там, то тут,
Слышен звук волшебной прялки —
Это феи да русалки
Шелк зари сучат, прядут…
Но проснулась Миорица,
И вздыхает, и томится,
Чуя близкую беду.
Буря воет прямо в уши,
Щелкает, как бич пастуший,
В бубен бьет, дудит в дуду.
Пред угрозой неизвестной
Зашатался строй древесный,
И мечтают дерева
Спрятаться в глухие норы,
Скрыться под холмы, под горы,—
Долу стелется трава.
У Миоры сердце сжалось,
И бедняжка заметалась,
Но лежал и нем и глух
Под кустом, как будто скован,
Неподвижен, околдован,
Андриеш, ее пастух.
Из-за берега речного
Заревела буря снова,
И овечки в старый лес,
Молчаливый и пустынный,
Побежали до единой
Через луг наперерез.
Черный Вихрь!
Со всех сторон
В мирный край вломился он!
Гнет в дугу леса и рощи,
Теребит чапыжник[8] тощий,
И вертится, и взмывает,
Скалы мнет, холмы срывает,
Предает луга огню,
Жжет дубравы на корню,
И летят, мелькнув едва,
Птичьи перья, дерн, листва…
И в кромешной тьме и вое
Исчезает все живое,
Исчезает в круговерти
Огненной и черной мглы,—
Мчатся птицы в лапах смерти,
Сучья, ветки и стволы,
Листья, корни, камыши,
Скалы, камни-голыши,
Бревна тяжкие, коряги…
Рвутся молнии-зигзаги
Между звезд, в разрывах туч.
Ветер яростен и жгуч,
И на берег, все сминая,
Катится волна речная.
Черный Вихрь дохнул на стадо, —
Мигом взвились овцы ввысь,
И, как в пору листопада,
Словно листья, понеслись
И пропали в душном дыме…
С громким лаем вслед за ними
Полетел и верный пес —
Всех коварный Вихрь унес.
…И безжизненная мгла
На притихший дол легла.
Нет Лупара, нет овец…
Лишь под ивой, как мертвец,
Скован чародейной силой,
Андриеш лежал застылый.
Дуб стонал в бессильной злобе,
Бузина да ива — обе
Трепетали, как в ознобе,
И приречные кусты,
