Сам Гурген смачно вкушал манники с вишнёвым вареньем и тёплым молоком. Завтрак кухонной команде нравился, аппетит был хороший, звучали шутки и смех.
Спустя полчаса, сытая посудомойка (Барыня приютила и её, несмотря на наличие посудомоечной машины), случайно заглянув в «трапезную», дабы заодно протереть столы, обнаружила мирно похрапывающего субъекта в нелепой одежде.
Не будучи всецело информированной особой, несмотря на высокий статус мойщицы посуды, она, естественно, разворчалась в стиле «ходють тут всякие» и, не сомневаясь в своих полномочиях, от всей души огрела тряпкой незваного наглеца.
Бедолага, выведенный из сладкой дремоты таким варварским способом, взмахнув руками, слетел с лавки и там затих, очумело кося глазом, как напуганный жеребенок.
В этот момент пришёл на кухню Военрук, он принёс Гургену список блюд для Барыни, что приготовить на завтрак, что в обед соизволит скушать, ужин она отдавала желающим меньше жить. Этот порядок соблюдался неукоснительно, все продукты и блюда в меню должны быть свежими и вкусными, спелыми и полезными, а ещё разнообразными. Помимо всех местных припасов были и продукты, которые племяш Гургена каждое утро привозил на своем «Форде» с рынка и из магазинов согласно списку.
Услышав шумок, Военрук заглянул в трапезную и удивился — театр уехал, а клоуны всё ещё бродят по поместью. Ощутимый непорядок!
Не дослушав посудомойку о лезущих к ним со всех сторон чужаках, вредных как тараканы, крепкий Военрук за шиворот приподнял пришельца и осведомился у последнего, верит ли тот в пользу шпицрутенов?
— Нихт? Не веришь, значит! А зря!
Польза, промежду прочим, от них несомненная! Но он, как гуманный человек, не будет доводить дело до крайности и лишать убогого последнего здоровья, а даже лично проводит гостя до ворот, как тот старшина!
Подгоняемый поощрительными лёгкими пинками субъект был сопровождён до выхода…
— «Прощальный поцелуй, глоток горилки!».
Пробежав за воротами пару метров и потирая на своём теле место встречи с гостеприимной туфлёй Военрука (натуральная кожа, сорок третий размер!), запутавшись в портах, незваный чудак вынужден был впиться носом в землицу-матушку, подняв пыль…
— «Не послушал, утонул,
только лаптем болтанул!».
Сторож Минька, наблюдая эту картину, изобразил полное удовольствие на криворотой физиономии и пустил слюну, видимо, в знак солидарности с уважаемым Военруком, который, довольно бормоча себе под нос, удалился. Хотя, объективности ради, в действиях уважаемого начальника доблестный страж ничего не понял. Подумав целых полминуты и чувствуя некую интеллектуальную усталость, а также безнадёжность в постижении логики поступка представителя большого руководства, он, почесав мудрый затылок, бросил сие неблагодарное дело.
