— Не вижу причины.
— Причина — мое решение.
— Нет, это не причина. Лаптев не вписывается в вашу новую концепцию.
— Странный вы человек, Дима. Какое вам дело? Вы что — друзья? Понимаю, вам его жалко. Какой вы, право, жалостливый человек. Пошло, видно, с тех пор?
— Каких? — растерялся я.
— Когда за кроликами ухаживали.
Рано или поздно конфликт произошел бы — я это чувствовал. Самоуверенная и жестокая баба. Все они — нынешние капиталисты, чья мысль только набить карманы. Какой же я дурак, что не взял в долг! Вот бы сейчас и отыгрался. Знаю, расписки она с меня не взяла бы — я слишком порядочный. И она об этом знает. Оказывается — не знает! Я такая же сволочь, как все. Вот бы было разочарование! Дима Скворцов не только не желает вернуть деньги, он отказывается его признать! Какие деньги? Простите, я не знаю, о каких деньгах вы говорите…
— Расстроен? — спросила Элла Сергеевна.
— Думаю, — ответил я.
— Давайте подумаем вместе. Михаил Петрович ответственный и старательный работник, у меня к нему нет претензий. До некоторых пор он меня устраивал, однако обстоятельства изменились. Вынужденный прогул всего лишь повод, чтобы мирно разойтись. Или вам необходимо знать обстоятельства? Никто не пришел за него хлопотать — никто. Вы не современный человек, поэтому и пришли.
— Я его подвел.
— Вы помогли решить проблему, за что полагается премия. Выпишу уже сегодня — два оклада достаточно?
Элла Сергеевна продолжала издеваться — спокойно, рассудительно, со знанием дела. Аргументов у меня не было и быть не могло — достойный урок.
— Кроме того, вы забыли, что больше не являетесь продавцом. Приказ уже давно подписан — простите, забыла довести до вашего сведения.
Она права — куда я лезу? Любой из нас может вылететь со своего места, прежде чем осознает, что произошло. Лаптева с тех пор я не видел — выбросил из головы.
* * *
Костя деньги даже не пересчитал — открыл ящик и карандашом сбросил их куда-то вниз — в чрево стола. Словно не желал к ним прикасаться.
— Похудел, — заметил он, — и выглядишь неплохо. Все утряслось?
— Справочку наведи.
Костя развернул лист бумаги, что я ему протянул, и загнал на лоб морщину.
— А тебе это нужно?
— Сколько? — спросил я и полез в карман.
— Нисколько. Знаю я его, поэтому и нисколько. Григорий Аркадьевич — заметная фигура. Ты, Скворцов, сильно отстал от жизни — таких людей полагается знать в лицо. Дружок твоей Эллочки?
— Или любовник.
— Дружок, любовник — какая разница? Дима, ты куда лезешь? Она тебя сожрет. Знаешь, чем кончил твой предыдущий коллега? Очень печально закончил, хотя в газетах и не писали. Элла Сергеевна любит мужиков, причем не обязательно состоятельных.
