— Работаю.
— Крышуешь? — по своему понял старший.
— Я здесь работаю.
— Чевавдзе зачем тебе понадобился?
— Подыскать машину. Кому как не ему знать — чистая она или имеет темное прошлое? Сделка планировалась законная.
— Какую машину вы заказали? Мерседес?
— До Мерседеса я еще не дорос — слишком хлопотно и обременительно. Разговор вели о более скромном варианте. Время от времени Афтондил звонил.
— Где вы были в среду шестого числа?
— В два часа по полудню? Пил пиво — сидел в кафе и ждал Чевадзе.
— Я понял, — встрял второй, — это тип, который сбежал с больницы. Скворцов, а чего вдруг ты сбежал с больницы?
— Не убегал — я ушел. Встал и ушел — на меня махнули рукой. Лежал, как идиот, в коридоре. Сколько можно? Взял вещи и ушел — терпеть не могу больницу. А потом это мое личное дело.
— Был скандал, — сказал оперативник, — кто-то схлопотал выговор.
— Сожалею, но и лежать на каталке в коридоре — удовольствие не из приятных.
— И все же, о какой машине шла речь?
— Парни, вы не там ищите, позвоните Василию Алексеевичу и спросите, кто такой Скворцов?
— Умер он, — сказал старший. — Василий Алексеевич умер.
— Как!
— А вот так — пришел домой и умер. Лег спать и не проснулся.
Мне стало и горько и неловко. Перед Василием Алексеевичем прежде всего, парни волновали меня мало.
— Слушай, Скворцов, ты в самом деле здесь работаешь? А то мы думали, другой какой. Мало ли на свете Скворцовых? Машину какую купить хотел?
— Чего вам сдалась машина! — возмутился я. — Обыкновенная — на четырех колесах, чтобы бегала и головной боли никакой. Сел и поехал — вот какая машина. Еще вопросы?
— А ты не кипятись! Нам решать — из города ни ногой. По делу проходишь.
— Бумагу давай.
— Какую еще бумагу?
— Сам знаешь — где подпись поставить.
— Ты, Скворцов, кажется, не понял…
— Все я прекрасно понял, бумагу давай, а если бумаги нет — ауфидерзейн, господа.
Вот такая встреча. Понять и объяснить можно многое. Но как объяснишь явное пренебрежение к бывшему коллеге? И откуда это высокомерие? Нужно делать дело — так ты его и делай, но грамотно, профессионально.
— Кофе будем пить?
— Что?
Элла Сергеевна сидела напротив меня. Посетители ушли по-английски, не простившись.
— Что-нибудь серьезное? — она ждала объяснений.
Я мысленно выругался. Еще не остыл от одной беседы, а тут новая. И почему они не могли завалиться ко мне домой? Какая им разница? Сегодня понедельник, и многие дела начинаются именно в понедельник.
Кофе — она его заварила наспех. Включила кофеварку и достала чашки. Две штуки. Конфеты. Я сунул в рот и вспомнил Костю. Он прав — куда я влез?
