— Видел громила. Спрашивается, чего мы тут из пустого в порожнее переливаем — были документы, не были. Поговорить нужно с этим типом, вот и все. А уж потом вырабатывать тактику и стратегию. Ох, Скворцов, ты и авантюрист! Не сидится — бабу тебе нужно. Чтобы взяла она тебя в охапку и навешала проблем. А что Элла Сергеевна? Хороша будет? Или не в твоем вкусе? Я тебе, Димка, по опыту скажу — женщине влюбиться, пара пустяков. Откуда знаю? Так через меня сколько прошло! В смысле дел. А есть такие, хоть садись и роман пиши. А уж какая там любовь! Страсти какие! Одно скажу — мужики так любить не умеют.
— Значит, берешься? — уточнил я.
— Адрес пиши. И телефон свой. Самодеятельности никакой. Все согласно утвержденного плана. Вацлова помнишь?
Старика звали Вацлов Петрович.
— Как он меня изводил своей педантичностью! — признался Константин. — Во сне снился — и там покоя не было. А сейчас вспоминаю теплым словом — умница. Ни в одном пособии не найдешь, чему он меня обучил. Хороший был старик, но вредный.
Прошли три дня — серых и невыразительных. Обо мне забыли. Не звонил даже Миша. А что ему звонить? Он мне кто? Элла Сергеевна также не звонила, и вообще складывалось впечатление, что я никого не интересую. Перестали мной интересоваться и тараканы — они исчезли. Видно, жрать было нечего. Кухня сверкала, как Эрмитаж в лучшие свои годы. Я вымыл и натер до блеска даже лампочку под потолком — подобного со мной не происходило никогда. И что странно — я получал удовольствие. За три дня ни разу не прилег на диван, поэтому он обиделся — скрипел вечерами, жалуясь на вынужденное одиночество.
Костя позвонил, когда я сел ужинать — приготовил замечательный борщ. Полдня готовил. И только взял в руки ложку, как звонит телефон. А тарелка на столе. Скатерть новая, и запах сумасшедший — я уже слюной захлебывался. Тут он и звонит.
— Спускайся, — говорит, — побеседуем.
— А может, ты ко мне? — отвечаю. — Совместим приятное с полезным?
— Ты забыл. Не пью я и не курю.
— Куда спускаться? Во двор? Борщ у меня и ложка в руке. Ты борщ любишь?
— Борщ я люблю, — признался Константин, — но конспирация дороже. Надевай портки и за угол. Белый Шевроле.
Ох, уж эта конспирация!
— Нашли мы твоего типа — полное ничтожество, — сообщил Костя, едва я залез в машину. — Сдается мне, он и читать не умеет. Ничего удивительного. Нынче читать нет никакой необходимости. Сначала упирался — не брал, не видел, короче, я — не я.
— Можно закурить?
