Не сказать, чтобы ирония переполняла меня, однако чертовски хотелось закурить — хоть слегка испортить воздух. Однако у Вадима Николаевича не курят, и сам он не курит — он думает, с чего начать разговор. И согласился принять меня в силу вынужденных обстоятельств. Когда ты женишься, тебе в нагрузку достается многочисленная родня. Я — нагрузка, списанные в утиль отголоски прошлого. Время от времени они заявляют о себе, ухудшают аппетит и чрезвычайно вредны для пищеварения. Интересно, когда Вадим Николаевич вечером ужинает, он чавкает? Я чавкал — не мог разжевать макароны, что слиплись у меня во рту. Прекрасное было время — я сидел и даже не замечал, чем занят.
Я придвинул кружку пива и глотнул. Наверно, Вадим Николаевич пива не пьет — он и без того полный. Он пьет дорогой коньяк — рюмочку на ночь в целях профилактики. Или виски с друзьями. Что это был за разговор? В худшем сне не приснится. Пытка для обоих. Не знаю, кто из нас в большей степени страдал. Наверно, страдали оба — я и Вадим Николаевич. Он был должен мне помочь, а как именно — не знал. В подобных случаях суют деньги и с кислой миной на лице проводят до дверей. Но вы попробуйте сунуть пять с половиной тысяч! Отдать какому-то оборванцу, пусть он и бывший супруг твоей жены. В общем, он красиво говорил — речь у него оказалась на удивление правильная. Подобную речь сейчас вы не встретите ни в одном романе — я заслушался. Сидел и слушал, как он говорит. Наверно, в школе у него по русскому языку была пятерка, и он скрупулезно учил все правила. Он прекрасно знает не только грамматику, но и много того, чего я не знаю. Затем он учился в университете, принимал участие во всех значимых мероприятиях, получал повышенную стипендию и был уверен, что станет преуспевающим юристом. А когда он им станет, получит все, что не получил в юности. И женщину он получит любую. Не важно, замужем она или нет.
Я еще раз глотнул пива — бедный Вадим. Потратить на меня драгоценное время, где каждая минута, считай, не один доллар. А я у него их ворую — сижу и ворую. Афтондил задерживался. Он и прежде не отличался пунктуальностью. У меня тысяча долларов. Они здесь, в моем кармане. Я их даже не считал. Мне их передал Вадим Николаевич. И расписку я написал, как он и сказал, слово в слово. Не густо, конечно, а куда денешься? Лучше тысяча, чем ничего. А если Афтондил меня обманет? Никто кроме Эллы Сергеевны не знает, какие в папке были документы и были ли они вообще. Я тяжело вздохнул — подъехал Мерседес. Красавец — Афтондил не обманул. Обманул я.
