Холодно. Лето ушло, отправилось в иные края, на родину. Осень я не люблю. Осень — подведение итогов. Подводить нечего, нужны факты — скупые события.
Дима спешит — шагает по лужам, не особенно заботясь о последствиях. Если Дима купил Мини Купер, новые башмаки он себе купит без проблем. Дима спешит получить ответ на вопрос — чьи деньги он нашел?
Классная машина, которая досталась за бесценок. Она не может стоить двадцать тысяч. Миллион с лишним, а если быть точней — миллион и сто тысяч рублей. Какой у нас нынче курс? Элла Сергеевна, ты только не торопись с ответом.
А вот и наш малыш. Интересно, кто у тебя был хозяин — женщина или мужчина? А ты как думаешь?
Крохотный Будда — всего лишь копия большого благословения. Я держу его в руках. Прежде он пылился, забытый и покинутый. Его даже хотели выкинуть! Откуда ты пришел? Кто тебя сделал? Кто вселил в тебя дух?
Женщина, — говорю я. — Нет, мужчина. А ты — как думаешь? Я не думаю, — слышу я. Думать — заблуждение. Думают и заблуждаются. Ты — мужчина, но ты и женщина. Инь и янь, ночь и день, свет и тьма — не думай. Закрой глаза и ответ придет. Нужно только захотеть.
Распахивается дверь, и в салон влетает другой мир — она рядом. Где капризы? Где холодный взгляд? Где, наконец, Элла Сергеевна?
— Спешил, — оправдываюсь я и срываю галстук, — когда спешу, вечно путаюсь, вот и галстук повязал.
Элла Сергеевна водит носом, — а знаешь, говорит она, — чужого запаха нет. Я ужасно привередливая и чужой запах меня пугает. А его нет!
Мои предположения оправдываются — это ее деньги я нашел.
— А почему красный? Дима, только правду — почему красный?
— Настоящий Купер должен быть красным. И выбора не было, как и времени — он вам нравится?
— Еще не знаю, не могу сказать — чужого запаха нет.
— Очень резвый, но коварный, в повороте не любит тормозов, — объясняю я, снимите ногу с газа, и не тормозите — накажет. Дух старика Джона Купера.
— Дима, вы старик?
Я ошибся — Элла Сергеевна не брала капли в рот.
— Мы едем или как?
— Сначала мы покурим — он должен нас почувствовать.
Почему она не спрашивает, откуда у меня деньги?
— Григорий Аркадьевич был взбешен, — сообщает она, — я никогда прежде не видела его в таком состоянии. Поверьте, я знаю его много лет. Дима, он вам отомстит — не боитесь?
— Он меня убьет?
— Не знаю, может и убить. Его все боятся.
— Вы тоже?
— Меня Григорий Аркадьевич не тронет — он дал слово. Это долгая и грустная история, но он дал слово.
— Вам? Кому он дал слово? Нет человека, нет обязательства. Кому Григорий Аркадьевич дал слово?
