Роланд не мог не задаться вопросом, правдива ли эта информация.
Несомненно, в церкви по-прежнему было множество воинов Божественной Кары, и они могли бы предпринять отчаянную попытку спастись, вовлекая Первую Армию в уличную битву. Роланд планировал даже позволить Ведьмам Божественной Кары участвовать в битве, чтобы обеспечить мощь атак ближнего действия, в которых Первая Армия была слаба. В то же время в эксплуатацию будет введен новый миномет, чтобы загнать врагов в угол. Хотя было объявлено, что целью войны было объединение всего Королевства, реальная цель состояла в том, чтобы фактически уничтожить церковь.
Но теперь появились признаки того, что Святой Город рушится изнутри и по краям.
И вот в тот момент, когда он уже собирался созвать людей для обсуждения, он услышал стук во французское окно позади него.
Он обернулся и увидел, как Найтингейл втащила птицу в комнату прямо через стекло.
Роланд снял письмо с ноги голубя. Птица была, по-видимому, в недоумении. Когда он разложил письмо и взглянул на его содержимое, он тут же встал.
— Как он посмел?!
Донесение было немногословным.
«Аппен, Король Рассвета, замышляет потревожить Восточный Регион Грэйкасла. Ситуация в Святом Городе нестабильна. Отто Луокси был заключен в тюрьму».
Глава 845. Глаз Дочернего Гнезда
— Больно!
— Очень больно!
— Я больше так не могу!
Монстр от досады бил щупальцами по морской воде. «Клинок» и «нога»[1], скрывающиеся внутри его тела, дрожали, видимо, испугавшись подавляющего гнева.
Для монстра боль была знакомым ощущением.
С момента своего рождения и до начала жизни как Глаза Дочернего Гнезда, монстр сражался против врагов в многочисленных битвах. Все, что у него было, — травмы, поглощения, эволюции и боль — лишь усиливало и обостряло его чувства. Это были необходимые для поглощения магической силы жертвы.
Но сейчас не боль раздражала монстра. А… ощущение, которого у него ещё никогда не было.
Монстр пытался сопоставить эту эмоцию с другими реакциями, но вскоре счел это ненужным — чувство это лежало в слоях инстинктов большинства видов. Как бы велики не были различия в видах, все они без исключения встречались с этим чувством.
Страх.
Чувство, которое монстр испытал первый раз в своей жизни.
Чувство это озадачило монстра, и гнев его, не заметно для него самого, распалился.
— Убить!
— Убить ее!
— Как я хочу её убить!
— Как смела она, эта мелкая букашка, вломиться в мое тело и бросить мне вызов с её-то крохой магической силы? Однажды я разорву ее на куски и положу её голову на гору костей, как это сделали насекомые красного тумана.
