— Давайте. — И, подумав, добавил: — У вас, может, и папиросы есть?
Папиросы нашлись, и их теплый дым растопил ледок отношений. Кинорежиссер осмелел.
— Скажите, капитан, отчего мы все время виляем? Это маневрирование? Как это называется?
«Сахар» действительно рыскал вправо и влево. Пийчик вздохнул и, ответив, что корабль идет зигзагом по причине подлодок, подошел к рулевому.
— Пенкин, — предостерегающе шепнул он, — я тебе засну!
— Так, Ян же Янович, — тоже шепотом ответил рулевой, — руля не слушает: ходу вовсе нет…
— Скажите, капитан, а какая у нас скорость? — подняв очки от записной книжки, вновь спросил гость.
Гужевой открыл уже рот, чтобы ответить своей обычной остротой, что было шесть узлов в час — в первый, а во втором и трех не натянули, но Пийчик его предупредил:
— Сколько положено: полный ход двенадцать узлов(2) — сказал он твердо и, приложив губы к переговорной трубе, возможно тише спросил: — В машине!.. Что у вас там опять?
Скорость корабля выражается относительной мерой — узлами, означающими скорость в морских милях в час. Тросик лага, выпускаемый на ходу с кормы, разбивался узелками на расстоянии по 1/120 мили (50 футов). Сосчитав число узелков, пробежавших за полминуты — 1/120 часа, можно прямо узнать скорость в морских милях в час. Отсюда следует, что выражение «30 узлов в час» явно бессмысленно: получится, что корабль вместо приличного хода в 55 километров в час тащится по 1500 футов (470 метров) в час, что и невероятно и обидно.
Гужевой хотел сказать, что в первом часу похода еще удавалось держать скорость в шесть узлов, а во втором и того не получилось. Пийчик хорошо сделал, что его остановил, ибо острота его все равно не была бы оценена гостем. Но тот, оперируя записной книжкой, мог бы потом утверждать, что сам слышал, как моряки говорят: «Столько-то узлов в час». А это выражение и так уже часто встречается в морских романах.
Загробный голос ответил:
— Пару нет. Вентиляторы стали.
— Так какого же вы черта… — начал было Пийчик, но, посмотрев на кинорежиссера, отошел от трубы.
— Фрол Саввич, я в машину пройду, тут мне разговаривать несвободно, — сказал он и взялся за ручку двери. — Правь по курсу да маяк не прозевай…
Кинорежиссер оживился:
— Можно, капитан, с вами? Что-нибудь случилось?
Папироса была уже выкурена, и Пийчик хмуро отрезал:
— Нельзя, секретно. — И вышел из рубки.
Но не успел Гужевой удивиться, отчего киночасы показывают на сорок минут вперед, как Пийчик вернулся в рубку, имея крайне встревоженный вид.
