Несколько раз тупо моргнув, он провел перед глазами совей собственной, облаченной в латную перчатку рукой. Опустив голову, Фэлрид увидел на себе полный латный доспех, как и на скачущих впереди него рыцарях. Серебристая броня, которой у наемника отродясь не бывало, красиво подмигнула ему в лунных лучах и попросту растворилась, рассыпавшись маленькими серебряными искрами.
От смешавшихся в один ком суеверного страха и удивления, Рид едва не выпал из седла, лишь в последний момент вновь обретя потерянное было равновесие. Остатки хмеля мгновенно вылетели из головы, и способность относительно трезво рассуждать почти вернулась к Счастливчику, когда он вдруг обнаружил, что скачет по ночной дороге в гордом одиночестве.
Никакого отряда рыцарей и их лошадей не было и в помине, а тишину нарушал лишь стук копыт его собственного коня.
- Вы издеваетесь? – нервно улыбнувшись, Рид огляделся, но не увидел ничего, кроме темнеющего за спиной силуэта городской стены и уходящего в другую сторону тракта спереди.
Первым желанием наемника было вернуться в город, но он вовремя сообразил, что теперь его обратно никто не пустит. По крайней мере, до утра точно. Еще раз посмотрев на себя, Счастливчик убедился, что на нем теперь нет никакой серебристой брони, сейчас кажущейся лишь остатками дурного сна.
Энергично тряхнув головой, Рид попытался придумать какое-нибудь логичное объяснение происходящему, но почти сразу же отбросил эту гиблую затею.
- Какое к дьяволу мать его объяснение?! – Едва ли не во весь голос завопил наемник. – Что тут происходит вообще! Как я… - неожиданно накрывшая его с головы до ног волна “зова” заставила Рида вздрогнуть всем телом.
Он снова почувствовал, как его куда-то тянет. Какое-то из внутренних чувств уговаривало повернуть назад, но “зов” был сильнее. Теперь он не просто манил наемника за собой, он приказывал ему следовать вперед.
В очередной раз обрушив почти неиссякаемый поток страшных проклятий на всех и вся, Счастливчик ударил пятками в бока коня, принуждая того двигаться быстрее.
“Была не была!”
* * *
Освещенная неясным лунным светом дорога летела вперед подобно сотканной из мрака извивающейся ленте. Тяжелые копыта белого коня врезались во тьму, разбивая ее на осколки комьями грязи, разлетающимися в стороны. Тиом мчал своего седока вперед, белым пятном выделяясь в обволакивающей его ночи. Пар струился из ноздрей коня, поднимаясь к затянутому тучами небу и растворяясь в холодном воздухе.
