Первая девочка ко второй повернулась и сказала:
– Ладно, не пугай его! Разве не видишь, он совсем малыш, ничего не понимает, не надо ему про операцию говорить. Я всегда малышей жалею!
Вторая посмотрела на меня и кивнула:
– Теперь я сама вижу, что малыш, а сначала подумала – он взрослый.
Первая девочка говорит мне:
– Вот что, малыш, хочешь, мы будем о тебе заботиться?
И я ответил:
– Да, хочу.
Тут за мной пришла какая-то тетя, опять новая, девочки ее называли няней. Я няню спросил, нашлась ли моя мама. И няня ответила:
– Нашлась, куда денется.
А сама привела меня не к маме, а в маленькую комнату, где сидели две тети врача. Одна посмотрела мне длинной железкой горло и другой кивнула:
– Давай его на среду, во вторую очередь.
Я их тоже стал спрашивать про маму, и они сказали:
– Увидишь, увидишь ты маму свою, а сейчас ступай обратно.
Открыли дверь и позвали няню, чтобы она меня в палату отвела. Потом был обед, после обеда всех положили спать, а я не спал, все ждал, когда придет мама. И когда нас подняли, ждал, и когда настал ужин, ждал, даже когда на ночь спать уложили, тоже ждал.
На следующий день мама опять не пришла. Я все смотрел и смотрел на дверь, представлял, как она войдет, скажет, что заблудилась, что искала меня днем и ночью, но теперь нашла, и мы с ней пойдем отсюда. А на улице она достанет из сумки моего петушка, и я буду идти, на него любоваться.
Те девочки, которые обо мне заботились, все время говорили, что мама придет, обязательно придет, не переживай.
На третий день, я только проснулся, ко мне подошла няня, сказала, что мне нельзя завтракать и чтоб я сидел на месте, а то ей меня еще искать. Я сразу обрадовался, значит, мама пришла, наконец-то ей меня отдадут.
Я сидел на стуле, сидел долго-долго, пока опять не пришла няня. Она повела меня куда-то по коридору, где в конце была белая дверь, и я подумал, что за этой дверью стоит мама.
Няня приоткрыла дверь и что-то спросила. А я поднял глаза и прочитал надпись большими красными буквами под потолком: «Операционная». И сразу понял – нет там никакой мамы. Понял, что за этими дверями и делают ту самую операцию, которой меня все пугали. Тут мне стало так страшно, как никогда еще не было. Так, что захотелось убежать.
Из-за двери показалась тетя в белом халате, в белом колпаке и с белой повязкой на лице, у нее только глаза были видны. Она больно взяла меня за плечо и приказала: «Пойдем со мной». Сначала мы вошли в комнату, всю в белой плитке, с умывальниками на стене. В конце комнаты тоже была дверь, и за этой дверью раздавались какие-то странные, очень неприятные звуки. Тетя в белом открыла эту дверь и подтолкнула меня вперед.
