Очередной будний день, каких у каждого найдется предостаточно, начался вполне буднично — с обыкновенного завтрака. Хотя и здесь скрыт глубокий смысл, некая интрига. Что может быть необычного в чашке кофе, бутерброде или овсяной каше? Может. Потому что на завтрак Александр Николаевич предпочитал хорошую тарелку наваристого и сытого борща, приготовленного по всем правилам кулинарного искусства накануне вечером. А кашу — перловую или овсяную — Кузнецов ел как раз перед сном, но не менее чем за четыре часа — железное правило, которое он старался не нарушать. Завтракал Александр Николаевич следующим образом: доставал из шкафчика свою любимую тарелку, отрезал два кусочка ржаного хлеба, баночку сметаны и… медитировал. Отсылал в космос отрицательные заряды и принимал положительные. Затем подводил краткий итог прожитым дням, намечал ближайшие перспективы и пути их реализации. Борщ на плите к этому времени уже подавал признаки и сигнализировал, что уже готов. Однако Кузнецов не спешил — он никогда не спешил, ни в детстве, ни в юности. И тем более сейчас, когда спешить в общем-то уже некуда, если не на тот свет.
Борщ горячий, но не в такой степени, чтобы дуть на ложку. Александр Николаевич поглощал его также не спеша, с определенным уважением. Да, да, с уважением к борщу! Никакой оговорки. Иногда он позволял себе представить, как выросла картошка, которую он медленно пережевывал, прежде, чем отправить дальше по значению. Кусочек мяса рисовался этаким задорным и смешным теленком, несмышленым увальнем, который не представляет своей дальнейшей судьбы, от чего и смотрится забавным вдвойне. Зеленый укропчик — Александр Николаевич вспоминал, как он его поливал из шланга. А мимо шагает сосед по даче и его приветствует — машет рукой и улыбается от всей души. И Александр Николаевич улыбается — чего-чего, а улыбаться Кузнецов умел великолепно. Улыбался не только рот, глаза уши, брови — улыбалось все! А если посмотреть на него в данный момент со спины, то и спина улыбалась! Чрезвычайно приятный человек, возможно, поэтому к нему и тянулись люди. Наливал Александр Николаевич борща не много и не мало, ровно столько, как требовало настроение. Так и говорит настроение: сегодня вполне достаточно, и он не спорит, хотя аппетит прекрасный и может позволить себе куда больше.
Завтракал Александр Николаевич, как правило, в одиночестве, вставал слишком рано и вновь по уже указанной причине — чтобы не спешить. По выходным накрывал на стол и звал членов семьи — будил супругу Зою и сына Павлика. Наливал всем по миске борща и улыбался.
