Тренькнул телефон, извещая о поступившем сообщении. Текст был коротким: «Перезвоню на этот номер». Ладно, подождем. Надо собраться с силами, встать и ехать домой. Но сил почему-то нет. Хорошо бы иметь ковер-самолет, на котором можно перемещаться в лежачем положении… Да, ковер-самолет… Как у тех следователей, которые в 11 утра начали допрос в центре Москвы, а в 14.00 уже начали осмотр местности в Троицком районе, да еще в будний день, когда дороги далеко не пустые.
На самом деле все было, конечно же, не так. Допрос начали раньше, часов в девять, сразу после того, как в 8.50 дежурный в первый раз позвонил «адвокатам» и никого из них не нашел, полчаса примерно уговаривали Сокольникова согласиться давать показания без адвоката, обещали что-нибудь вроде «вашему адвокату постоянно звонят, но не могут дозвониться, давайте мы с вами пока просто побеседуем, без протокола, а как только защитник прибудет – начнем всё, как положено по процедуре, вы ничем не рискуете». Сокольников упирался, судя по всему, недолго и много всего успел рассказать. Когда около 11 утра стало понятно, что защитник не явится (как указано в справке Сережи Шульги, именно в 11 часов ему перезвонил Самоедов и сообщил, что принять участие в следственном действии не сможет из-за большой загруженности, хотя за 40 минут до этого вроде бы пообещал приехать, но тут уж бог ему судья), подозреваемый подписал согласие давать показания без адвоката, и следователь быстро и гладко изложил все то, что услышал. Больше половины он уже и так успел написать, пока безуспешно вызванивали Самоедова и Филимонова, поэтому остальное много времени не заняло. Следователь опытный, знает, сколько места нужно оставить на первой странице протокола для разъяснений и предупреждений. Наверное, еще до полудня уже и выехали в Троицкий район. Но все равно странно вышло с этими адвокатами. Сокольников два с лишним месяца живет с осознанием того, что совершил тяжкое преступление, взял страшный грех на душу. В нем крепнет решимость прийти с повинной. Он собирается, все продумывает, договаривается со знакомыми адвокатами (сделаем допущение, что он стал жертвой обмана и не знал, что помощник адвоката и адвокат – далеко не одно и то же), берет с собой паспорта убитых им супругов Даниловых и является в милицию. Андрей Сокольников – аккуратист и человек порядка, такие люди обычно бывают неторопливыми, тщательными и очень упрямыми, они долго все обдумывают, мучительно принимают решения, но приняв – уже не отступают, ибо убеждены, что все продумали, все предусмотрели, и единственно правильным будет сделать именно так, как они спланировали. Участие адвоката – часть плана, иначе Сокольников не назвал бы на память их телефоны. Или не на память, а заранее выписал из записной книжки на отдельный листок бумаги, чтобы передать в милиции тому, кто будет им звонить. Тогда тем более адвокаты являются неотъемлемой частью плана. Почему же он так легко дал себя уговорить отказаться от участия защитника? Получил, находясь в камере, какую-то неожиданную информацию? Всего-то за несколько часов? Потому что если выемка паспортов произведена около 4 утра, а в 11 (если верить протоколу, на самом деле – намного раньше) подозреваемый уже находился в кабинете следователя на допросе, то в камере он пробыл всего ничего. Маловероятно, что за столь краткий период кто-то успел узнать, где находится Сокольников, и организовать передачу ему весточки, это процесс небыстрый. Единственное объяснение, которое может хоть как-то оправдать подобную версию, состоит в том, что именно в этом отделе милиции именно в тот вечер по чистой случайности оказался человек, так или иначе заинтересованный в деле, и у него была возможность вступить в контакт с задержанным. Значит, это должен быть сотрудник милиции, ибо такая красивая случайность с участием гражданского лица выглядит ну уж совсем неправдоподобно. Хотя, конечно, чего только в жизни не случается…
