– А, ерунда, – отмахнулся Климанов. – Мне было приятно подписать ее для вас. И недорого вышло, к счастью. Я не звезда первой величины, за мои творения много не дают.
Ни малейшей горечи или хотя бы обиды в его голосе Настя не уловила, напротив, произнесено это было с веселой улыбкой.
– И еще я хотела поблагодарить вас за то, что убедили Петра показать мне материалы полностью. Так и в самом деле легче работать, проще и быстрее. Как вам это удалось? Мне казалось, он такой упрямый…
– Я постарался, – снова улыбнулся Климанов. – Если не лениться искать правильные слова, то их всегда можно найти.
Отдел, куда доставили Петра, находился в Замоскворечье. Странно. Если Петр с Щелковского шоссе отправился на метро туда, где снимал жилье, то оказаться в районе Новокузнецкой улицы он не мог. Но ведь оказался же, в противном случае его доставили бы в другое место. И что он там делал, интересно? Прогуливался по Земляному Валу? Ездил на Павелецкий вокзал? И зачем? Впрочем, никакого значения это не имеет. Значение имеет только то, за что его задержали.
В отделе Климанов сразу подошел к окну дежурной части, а Настя присела в уголке, поближе к входной двери. Дежурный взял протянутый паспорт, куда-то позвонил и велел ждать. Владимир Юрьевич подошел к Насте, сел рядом.
– Дистанцируетесь? – насмешливо спросил он.
В его голосе звучало неодобрение, и Настя снова начала злиться.
– Трезво оцениваю ситуацию, – сухо ответила она.
– Вы же ветеран МВД! Неужели…
– Неужели, – оборвала она. – Для них я не ветеран, а бывший сотрудник. Причем бывший давно, когда они еще на горшок ходили. Разницу улавливаете?
– Вполне. Неужели все так изменилось? Помнится, во времена моей молодости…
– Мне тоже помнится, – снова перебила она.
Быть вежливой расхотелось. Настя чувствовала вскипающую злость и изо всех сил пыталась с ней справиться. Климанов не виноват в том, что милиция, в которой Анастасия Каменская прослужила двадцать восемь лет и прошла весь путь от лейтенанта до полковника, превратилась в полицию – «Ивана, не помнящего родства». Ну не виноват он в этом! И нет у нее никакого права злиться на человека, который всего лишь стремится помочь молодому приезжему журналисту, плохо ориентирующемуся в печальных столичных реалиях. Умом Настя все понимала, но ничего не могла с собой поделать. И разговаривать с Владимиром Юрьевичем ей совершенно не хотелось.
Они так и сидели молча, пока не появился молодой человек в джинсах и светлой сорочке в тонкую полоску. Заглянув к дежурному, он взял паспорт, полистал его, потом через турникеты прошел прямо к ним.
